Облава

Последний раз он прославился тем, что придумал блестящий и на первый взгляд нереальный план ликвидации нескольких главарей итальянской милиции. Осуществив его, раненый, обессиленный, он позволил схватить себя патрулю четников, но из тюрьмы вскоре удрал – и не так, как другие, через стену, а с выдумкой: забрался на чердак и по крышам спустился в город. При этом Раич Боснич помог бежать еще четверым заключенным. Однако в глазах Байо Баничича, который видел в нем некоторые свои собственные склонности, только гораздо более развитые, Боснича это не оправдывало: Баничич проголосовал за расстрел. Дело кончилось тем, что Раича исключили из партии. С тех пор «Б и Б», как их прозвал Слобо Ясикич, не могут смотреть друг другу в глаза. Но если бы в ту пору было известно то, что обнаружилось потом, никакие подвиги, заслуги и оправдания Боснича не спасли бы его кудрявой головы с девичьим лицом и по-детски простодушными, невинными глазами.

Все открыли четники Побрджа, родственники и соседи

Раича Боснича. Перерыв и перекопав всюду, где было можно, они наконец решили проверить колодец. И верно,

в глубине колодца у самой воды был обнаружен шатающийся камень, а за слоем глины и соломы – завернутое в брезент итальянское обмундирование, в том число и офицерское – ботинки, пояса, сумки, фуражки, мусульманские фески, чулафы18, чалмы, шали, ахмедии19 и тому подобное. Правда, ни еды, ни денег, ни оружия не было – эти вещи даже во время величайшего голода и жесточайшей борьбы Раича не интересовали. «Склад товаров» был найден в июне, примерно год спустя после восстания. Четники обрадовались – наконец есть доказательство, что и коммунисты иной раз нечисты на руку, и потому не следует верить их басням о молочных реках и кисельных берегах. Боснич объяснял это по-другому: «обмундирование»

он готовил для товарищей на случай, если понадобится быстро скрыться в городе или идти через мусульманскую территорию. . Те, кто знал его раньше, не сомневались в его словах, он вечно носился с идеей переодевания. А если б даже и сомневались, то никакого другого приговора, кроме смертного, ему уже не могли вынести, а смерть и без того стояла за спиной каждого, и потому было решено предоставить все времени. Торопиться было некуда, все знали, что спешкой ничего не исправишь. Единственный, кто, пожалуй, попытался бы исправить, был Байо Баничич, но он в то время занимался другими делами, а Боснич старался не показываться ему на глаза и не напоминать о себе. Укрывшись в глухой избушке у истоков Ибара, где

18 Ч у л а ф – неглубокая белая феска, которую носят турки и албанцы (турец.).

19 А х м е д и я – тонкое полотно, которое наматывают вокруг фески ( турец.).

держала раненых и куда Байо Баничич не заглядывал, Раич Боснич до того навострился лечить раны, что и в этой области стал незаменимым. Когда его послали «проветриться», то есть разыскать в верховьях Лима Ладо Тайовича и провести его в землянку на Поман-реке, Раича Боснича испугал не предстоящий путь, не горы, реки и сторожевые посты, а неизбежная встреча с Байо Баничичем.

Всю дорогу Раич Боснич думал об этом, но так ничего и не придумал. Он лишь избрал кружной путь, через горное ущелье реки Црни, чтобы хоть оттянуть встречу. Вчера утром они с Ладо Тайовичем прошли над Дервишевым ночевьем, до Поман-реки было уже рукой подать – с тех пор, казалось, минуло много дней, – и тут ему отказали ноги. Они долго сидели, прислушивались, осматривали долину Караталих и лес над ней. На небе громоздились тучи, и у встревоженного Боснича было такое чувство, что незримая опасность приближается и с неба и с земли.

Сначала они заметили ту, что была на земле: по лесу брел с ружьем Лазар Саблич, охотник и прохиндей: он переходил от дерева к дереву и искал на оставшихся островках снега следы. . Шел он медленно, приглядываясь, принюхиваясь и озираясь... Если бы они в это время не сидели, Лазар Саблич увидел бы их первым. Подойдя к Поманреке, он свернул в сторону, чуть ниже землянки, и скрылся в лесу. Боснич долго ждал, не вынырнет ли он снова в каком-либо другом месте. Потом они договорились, что Ладо будет вести наблюдение за низиной Дервишева ночевья и поляной под ней, а Раич Боснич – за всем прочим... Так, занявшись землей, они не приметили, как приблизилась другая опасность – с неба. В лесу вдруг стало темно, и повалил снег, большие мокрые хлопья, точно куски смоченной в извести губки, метались, нагоняли и толкали друг друга, торопясь покрыть, переодеть и поглотить землю.

Слепило глаза. Боснич решил, что нет худа без добра, теперь у него была отговорка: из-за метели он сбился с пути и попал в землянку Дервишева ночевья. Тем самым он либо отложит, либо совсем избежит встречи с Байо Баничичем. Когда они вошли, в землянке горела лампа – в ее желтом свете лица казались незнакомыми: несколько мгновений и гости и хозяева не могли узнать друг друга. Здороваясь, Гара, жена Ивана Видрича, спросила Ладо:

— Откуда ты, Бранко?

А Боснич долго с удивлением таращил глаза на Ивана