Обман

До сезона уборки урожая оставалось всего ничего. Богл отправился в долгое путешествие в округ Сент-Кэтринз, чтобы забрать там пятерых работников, которых плантация Хоуп наняла на этот сезон. К полудню он вышел к пепелищу, оставшемуся после пожара в старом особняке Тислвуда Бреднат-Пен на границе с земельным участком Уэддерберна. Он остановил своего осла. Тислвуд. Уэддерберн. Как такое могло быть? Тислвуд уж лет тридцать как умер! Он продолжал жить только в памяти, став злобным призраком, о ком старухи упоминали в своих рассказах, чтобы пугать непослушных детей. А вот имение Уэддерберна не закрыли и не продали. Да и зачем молодым Уэддербернам или Тислвудам устраивать заговоры против своих предков? Люди в семьях прибывали, они никуда не девались и не крушили свой мир, это же не имело никакого смысла! Так что можно было не сомневаться, что в Англии полным-полно Уэддербернов и Тислвудов – как на Ямайке было полно Куджо и Помпейев. Да и то правда: дети частенько оказывались горькими плодами. Он слыхал, как это говорили старухи. Иногда они рождались не для того, чтобы стать прибавлением в своих семьях. Вместо этого они их рушили – они их уничтожали. Они проклинали свои отцов и сжигали их дома дотла. Это называлось местью молодых. Богл оглядывал пожарище, вспоминая Лондон и Уэддерберна и свои удушающие руки, остро ощущавшие все. Он был моложе Уэддерберна, но всегда обладал более спокойным темпераментом и всегда держался настороже. Он теперь точно знал, что ненависть не нахлынет на него с такой же легкостью, как отчаяние или как бесчувственность. И если этот обезглавленный Тислвуд и правда был одним из ямайских Тислвудов, то, подумал он, это каким-то образом помогло ему по крайней мере иметь отца, которого можно было проклясть, и родной дом, который можно было уничтожить. Это было все равно что найти мишень для стрелы. Богл между тем сидел на своем осле и испытывал отчаяние. А что было у него?

26. Вечное возвращение Джоанны

Когда листва бугенвиллей стала жухнуть и дожди прекратились, вернулась Джоанна. Это была не та женщина, которую он любил. Твои руки привязывали к гигантским жерновам давильни, словно ты была ослом, и стегали тебя хворостиной весь рабочий день, покуда сточный желоб под твоими ногами не краснел от твоей крови. Он пытался говорить с ней о любви, как когда-то, и рассказать обо всем, что видел в Англии. Но она слушала только свой собственный голос. И смеялась над ним. Она всегда над ним смеялась, но теперь это был совсем другой смех.

– Дурак ты, Богл, – сказала она. – У меня был сон. Я все вижу.

27. Вещий вечный сон Маленькой Джоанны

УВИДИМ, что мы сделали то, что земля нам делать ЗАПРЕЩАЕТ. Но у меня был СОН, и в нем все ПРАВДА, и поверь мне, так случится. Говорю тебе, что мир ПЕРЕВЕРНУЛСЯ. Все эти люди – БАГАМСКАЯ ТРАВА[119]. Всякий раз, когда они высаживают ее, трава дает КОРНИ и все УНИЧТОЖАЕТ! Это все скрыто от глаз безмозглых мальчишек, но не от МЕНЯ. У меня был СОН. Я знаю, что наступит КОНЕЦ этого времени и НАСТУПИТ новое время, как написано в их книгах и в СЛЮНЕ МОЕГО РТА, и в дерьме старого духа зла ОББОНИ. Я видела ТАЙНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ МИРА! Дураки говорят, будто мир стоит на черепахе, но это СКАЗОЧКА ДЛЯ МАЛЫШЕЙ! Мир стоит на ДАВИЛЬНЕ! Я ее ВИДЕЛА! ДАВИЛЬНЯ ВРАЩАЕТСЯ без ОСТАНОВКИ, и на ней стоят все СИЯЮЩИЕ ГОРОДА, и КОРАБЛИ, и ЗОЛОТЫЕ МОНЕТЫ, все КОРОЛИ и КОРОЛЕВЫ, и ЛОРДЫ, и ЛЕДИ, и все СВЯЩЕННИКИ, потому что эта ДАВИЛЬНЯ ИЗМАЗАНА КРОВЬЮ, и она и есть ТАЙНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ МИРА! И всякий, кто ходит вокруг нее, ОБОЛЬЕТСЯ СЛЕЗАМИ и скажет: погляди на меня, как НИЗКО я пал! Но я говорю: ВСЕ МЕНЯЕТСЯ, и кто стоит сейчас, УПАДЕТ, и все земли, что закрыты, ОТКРОЮТСЯ, и каждый стебелек БАГАМСКОЙ ТРАВЫ будет СРЕЗАН, и мертвые ОЖИВУТ, а живые умрут, и КОРОЛИ ПРОЛЬЮТ СЛЕЗЫ, а простые люди войдут в их дворцы и НАГАДЯТ НА ИХ ПОЛЫ, и ТАКОЙ БУДЕТ РАСПЛАТА! Все, что у нас забрали, Я ВЕРНУ! У нас снова появятся глаза, и носы, и рты, И МЫ БУДЕМ РАССКАЗЫВАТЬ О ДАВИЛЬНЕ до того самого дня, когда наступит ЮБИЛЕЙ МОИСЕЯ! Мне снилось, что НИЧЕГО НЕ УМИРАЕТ и НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАЕТСЯ, ибо ДАВИЛЬНЯ – ЭТО КРУГ, и не будет этим кругам конца, покуда все не увидят ДАВИЛЬНЮ и не пройдут по ее кровавой реке. И даже СЛЕПЫЕ ЕЕ УЗРЯТ, но будет СЛИШКОМ ПОЗДНО! ЧУКВУ СЕЛА АКА, УВА АГВУ! Этот мир СГОРИТ, он нас отвергнет, САМОГО ПОСЛЕДНЕГО ИЗ НАС, ибо она УСТАЛА ОТ НАС, и ничего не останется в живых, и мы…

28. Багамская трава, 1826 год