Обман

В первый момент ее охватила безумная мысль отправиться по указанному адресу. И что она там надеялась найти? Возможно, круглый стол и восседавших за ним Богла и его сына, а еще Гилфорда Онслоу и того дальнего кузена Тичборна и друга семьи со стеклянным глазом, как там его имя, доверчивого антиквара, да как же его звали – ах, да, Фрэнсис Бейджент! – и, возможно, еще нескольких трактирщиков и владельцев ипподромов, ну и садовника Гилфойла, вернувшегося из Нового Южного Уэльса, как всегда, полупьяного, едва не падавшего со стула и задравшего грязные башмаки на стол…

– Элиза! Элиза, ты вообще слышишь, что я говорю?

Элиза оторвала взгляд от позабытого шитья на коленях. Уильям стоял в дверях, с побагровевшим лицом и с тонкой книжонкой в руке, которой он потрясал в воздухе, точно важной уликой.

– Что это, Уильям?

Он подошел к ней и вложил книжонку в ее руку. Это была не книжка, а брошюрка в красивом темно-зеленом сафьяновом переплете и с золотым обрезом:

ХУДОЖНИК И АВТОР

ИЗЛОЖЕНИЕ ФАКТОВ

художником ДЖОРДЖЕМ КРУКШЕНКОМ,

кои доказывают, что Прославленный Автор м-р У. Гаррисон Эйнсворт «изо всех сил тщится ввести всех в заблуждение» относительно первоначального замысла «Дочери скряги», «Лондонского Тауэра» и т. д.

– Когда это доставили? Я вчера читала допоздна – и я, должно быть, пропустила…

– Первой утренней почтой. Но какое это имеет отношение к чему-либо?

Миссис Туше закусила губу.

– И так далее… Что этот мерзавец имеет в виду под «и так далее»?

– О, Уильям! Никто не воспринимает Джорджа серьезно. И всякий, кто употребляет словосочетание «изложение фактов», безусловно, ожидает, что ему не поверят. Если только он снова не живет в обнимку с бутылкой, у него явное помешательство рассудка. Мой тебе совет: держись от него подальше.

– Я отвечу в том же духе. Я не позволю, чтобы мою репутацию втаптывали в грязь таким вот образом!

– Но сколько экземпляров этого сочинения он смог бы напечатать – или продать? Почем – по шесть пенсов? Нет, нет, Уильям, я поразмыслила об этом и настоятельно тебе советую не обращать внимания на эту… провокацию! Если ты ответишь, то тем самым только разрекламируешь эту книжонку, которая в настоящий момент никому не известна…

– Я намерен написать ему лично и напрямую бросить вызов.

– Нет, это совсем не в твоем стиле, Уильям.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду – это вполне в моем стиле. Такие вещи нельзя оставлять без ответа. Чего я никогда не потерплю, так это неприязни между старыми друзьями.

Чего ты не терпишь, мысленно поправила его Элиза, так это когда тебя не любят.

21. Свобода!

Они приехали пораньше и были приятно удивлены тем, что им удалось встать перед огромной толпой собравшихся. Но когда тяжелые ворота Ньюгейтской тюрьмы с грохотом поднялись, толпа надавила сзади и Сару смело людским потоком, миссис Туше потеряла ее из виду, и тут из ворот вышел Претендент! Шум поднялся неимоверный. В воздухе замелькали флаги, вверх полетели шапки, а толпа все напирала и напирала. Она принялась искать глазами Сару, но бесполезно. В голове у нее промелькнула мысль о кровавом Питерлоо. Ее лицо, должно быть, выдало охватившую ее панику: сквозь какофонию шума и гама она услыхала, как кто-то очень близко выкрикнул ее имя. Она оглянулась и увидела Генри Богла. Он стоял на той же сооруженной наспех платформе, что и Претендент, рядом со своим отцом и еще несколькими людьми и тянул к ней коричневую руку:

– Миссис Туше! Скорее! Поднимайтесь сюда!

Она довольно долго колебалась, почему, и сама не могла понять. Тут толпа снова двинулась вперед. И она схватила протянутую ей руку. Разношерстное собрание людей на возвышении расступилось, освобождая ей место. Всего их было человек десять-двенадцать, скромно державшихся в тени привлекавшего всеобщее внимание Претендента, к которому взывала толпа:

– Говорите, сэр Роджер! Мы вам верим, сэр Роджер!

Но вперед вышел Гилфорд Онслоу, с густыми, как у моржа, усами:

– Друзья! Сторонники! Не забывайте красноречивые факты. Если бы не трудящиеся классы, коих я считаю высшими слоями британского общества, наш сэр Роджер до сих пор томился бы в тюрьме!

Это «изложение фактов» было встречено громом одобрительных возгласов. Но было ли сказанное правдой? Оказавшись на возвышении, миссис Туше могла теперь обозреть людское море перед собой. Мужчин в простецких шапках и бедно одетых женщин было несложно выделить в толпе, они стояли небольшими кучками, держа в руках причудливые транспаранты:

«СТОЛЯРЫ, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ ЗА ТИЧБОРНА!»

«Уайтчепелский дискуссионный клуб не верит в брехню о татуировке!»

«ВЛАСТЬ ПРОТИВ ПРАВ ВСЕГДА НЕ ПРАВА!»

«УИЛЛЕСДЕНСКАЯ АССОЦИАЦИЯ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ТИЧБОРНА»

Даже для несентиментальной миссис Туше было нечто вдохновляющее и трогательное в искреннем стремлении всех этих людей собирать пенни и пожертвования по подписке. Ей невольно вспомнилась строка Шелли: «Вас много – скуден счет врагов!»[126]