Обман

Она ощутила, как в ее душе шевельнулось горькое раздражение. Но она отдавала себе отчет в том, что если позволить этой горечи овладеть ею полностью, то тогда «радость находиться в ее компании» не только будет неоспоримой, но ее будут стараться активно избегать. Лучше уж напустить на себя вид сдержанного, натужного довольства – самой собой и всеми вокруг. Когда Уильям прочитал статью о себе в «Духе эпохи», она стала решительно уговаривать себя подавить отчаяние или жажду мести, и это сработало: ведь всего месяц спустя после публикации здесь был мистер Хорн, снова, как и раньше, ставший желанным гостем застолья. Когда Теккерей раскритиковал «Шеппарда» с точки зрения морали, она выдвинула сильный аргумент: что, мол, это в нем говорила зависть, и Теккерея вскоре пожалели и простили. И все же ее тактика сглаживания острых углов имела свои пределы. Иногда мы ведь и не хотим, чтобы нам помогали избавиться от печали, разочарования или гнева. Иногда нам нужно только одно – утешение. Но кто утешит миссис Туше?

– Взгляни-ка!

Элиза села за стол для завтрака и взглянула на газету, которую ей кинули. После вчерашнего веселого застолья у нее просто раскалывалась голова. И этим утром она надеялась скрыть сей факт.

– «Нью-Йорк сан». Американская?

– Да, Элиза, американская. Ты почитай!

«Редакция газеты «Сан»

13 апреля 1844 года

10 часов утра.

ГРАНДИОЗНАЯ НОВОСТЬ!

ЭКСПРЕССОМ ИЗ НОРФОЛКА:

АТЛАНТИКУ ПЕРЕСЕКЛИ ЗА ТРИ ДНЯ!

–

ИСТОРИЧЕСКИЙ ТРИУМФ

ЛЕТАТЕЛЬНОГО АППАРАТА

М-РА МОНКА МЕЙСОНА!!!

–

Прибытие на остров Салливена

близ Чарльзтауна, Южн. Кар.,

м-ра Мейсона, м-ра Роберта Холланда,

м-ра Хенсона,

м-ра Гаррисона Эйнсворта

и еще четверых

Важная проблема наконец-то решена. Воздух, как земля и океан, был покорен наукой и теперь станет обычной и удобной магистралью для передвижения человечества. Атлантический океан был пересечен на воздушном шаре…

Болезненный стук в висках у миссис Туше был поистине невыносимым.

– Уильям, прости, я что-то не понимаю. Это пишут в газете?

– Да вот, ты же сама видишь!

– Но… ты же не летал ни на каком шаре! К тому же воздушный шар не может совершить такое путешествие!

– Да это же обман, Элиза. Своего рода первоапрельская шутка.

– А… Как странно.

– На самом деле эту самую заметку написал мистер Эдгар Аллан По. Она была написана с целью позабавить публику, но большинство читателей явно приняло это за чистую монету!

– Но зачем? Я все равно не понимаю. Ты в корзине? С какой целью?

– Я, так сказать, описываю в дневнике это воображаемое событие. Отрывки из него напечатаны ниже, в стиле моей прозы. Я – мишень этой шутки, Элиза. И «я» в данном случае обозначает персонаж, который наш американский собрат по перу решил выдумать!

Уильям приподнялся, пододвинул к ней несколько страниц и свирепо ткнул пальцем в абзац:

«Воды не взывают к небесам. Бескрайний, точно пылающий, океан корчится и страдает, не издавая ни единой жалобы. Вздымающиеся гряды волн создают впечатление, будто гигантские немые чудовища извиваются в бессильной агонии…»

Превозмогая головную боль, миссис Туше старалась придумать хоть какие-то слова утешения. Она подумала, что еще никогда не видела лицо кузена таким – искаженным обидой, безутешным, по-детски беззащитным.

– Он что, насмехается надо мной, Лиззи? Что же, мои книги – обман?

23. Тонуть или плыть

Незадолго до Рождества, во время очередного застолья, ей преподнесли небольшую коричневую книжечку с золотым обрезом с дарственной надписью: «Миссис Туше от Чарльза Диккенса, 17 декабря 1843 года». Это, похоже, был сборник рассказов для детей. Она его поблагодарила и положила на полку. Спустя три года она ее так и не прочитала, но, как и все, прекрасно знала, кто такой Скрудж, и Марли, и призраки, и Крошечный Тим – весь этот набор протестантских лакомств – не хуже персонажей рождественского вертепа. Книга, как казалось, пользовалась даже более шумным успехом в Америке, если такое вообще можно было представить. Чарльз наконец перешел из разряда хорошо продаваемых авторов в разряд кумира, оказывавшего магнетическое воздействие на читающую публику.

Все это пагубно повлияло на Уильяма. Он ни разу не обмолвился об этом, но она все видела и в его поведении, и в его новых книгах, которые стали выходить чаще, но их сюжеты были все более невыразительными. Она догадалась, о чем будет следующий роман, уже ранней весной, когда из Манчестера стали приходить книги о ведьмах. Осенью она попыталась прочитать «Ланкаширских ведьм»: