Обман

– Ожидается полная галерка. По-видимому, это заседание будет модным публичным событием. Даже принц Уэльский планирует его посетить. А я вот думаю: может, стоит нам туда пойти? – Она весело рассмеялась, как будто эта идея только что ее посетила. – Ты же искал современный сюжет для новой книги…

Уильям усадил Клару себе на колени и взглянул на миссис Туше так, словно она вдруг потеряла рассудок.

– Надень его, папа!

Уильям повиновался, повесил на шею ожерелье из маргариток и поцеловал дочку в лобик. Но затем обернулся к кузине и бросил на нее недовольный взгляд:

– Я вполне в состоянии найти тему для романа без твоей помощи, благодарю покорно. Но не заставляй меня отговаривать тебя от того, чтобы пойти. И почему бы тебе еще не прихватить с собой миссис Эйнсворт? Да, это хорошая идея: на самом деле я предлагаю так и поступить. Я знаю, как вам обеим нравятся ваши совместные вылазки в город.

Жестокость не была в характере Уильяма. Но иногда он мог броситься вот так безоглядно в атаку и нанести грубый удар. Она ощутила несправедливость его вспышки, особенно сейчас, когда у нее не было возможности для ответной контратаки. Когда-то давным-давно в ее распоряжении был хлыст, шелковые галстуки, ежовые рукавицы. А теперь ей лишь оставалось кусать губы, подобно всем прочим женщинам, кого она знала.

– Кстати, а что это ты читаешь?

Миссис Туше мельком взглянула на лежавшую у нее на коленях книгу.

– О, это второй том все того же романа. Должна сказать, неплохо!

– Элиота?

– Элиот – женщина. Да. Мне нравится.

Уильям скроил гримасу, точно пес, раскусивший лимон.

– Я не мог осилить первый том – за ним последуют еще семь? Было время, когда благопристойные мужчины удовлетворялись тремя томами… Зачем, скажи на милость, женщине требуется писать так много томов? Ни приключений, ни драмы, ни убийств, ничего, что могло бы разгорячить кровь или заледенить ее! Должен сказать, я не понимаю всех этих пылких восторгов. Словно она новоявленная Мэри Шелли. Но у нее нет ни крупицы воображения Шелли. Просто описывается масса людей, проживающих день за днем в деревне – и какая же унылая у них жизнь! Тема скучнее, чем ее исполнение. И что, нам теперь надо восхищаться этим только потому, что автор – женщина? Это же явный рекламный трюк «Блэквуда»[72], и посмотри, как публика купилась! И об этом повествуют все романы, сочиненные современными писательницами? О людях?

– Мне нравится! – повторила миссис Туше и поднесла булочку ко рту, чтобы скрыть улыбку.

3. Суд общегражданских дел, 11 мая 1871 года

Уж насколько Элиза терпеть не могла ужасных людей, она также не могла и устоять перед ними. И теперь, сидя вместе с новой миссис Эйнсворт на галерее зала судебных заседаний, она призналась себе, что рада быть здесь со своей спутницей. Ни одна из них еще не присутствовала на заседаниях суда: как оказалось, действо развивалось со многими задержками. Клерков приходилось посылать через весь город и приводить за руку сопротивляющихся присяжных или отправляться в Вестминстерский дворец за свидетелями, заблудившимися в лабиринте дворцовых коридоров[73]. И во время этих затянувшихся пауз – если бы не неумолчная болтовня ее спутницы – Элиза непременно раскрыла бы книгу. Но новая миссис Эйнсворт обладала особым даром делать чтение, более того, любое личное занятие, будь то размышления или уход в воспоминания, совершенно невозможным. Она накрепко привязывала собеседника к сегодняшнему дню, как готовый для взлета воздушный шар к железным опорам.

4. Dramatis Personae [74]

– Вон там мистер Баллантайн. Уилли уверяет, что в старое время он приходил к нему на ужины, но с Уилли что можно знать наверняка! В любом случае он на стороне сэра Роджера. На мой вкус, выглядит он уморительно – щеки висят, как у бульдога. Но, конечно, я очень даже считаю, что люди по натуре таковы, как они выглядят. То, что у тебя спрятано внутри, рано или поздно вылезает наружу. И адвокат, похожий на бульдога, как этот, вполне сможет вынюхать, чем пахнут эти Тичборны, и унюхать ложь, которую они скрывают. Хотя я вижу, что судья Бовилл – тоже тот еще фрукт. Он похож на жабу. И я скажу вам, миссис Туше, с людьми жабьей разновидности лучше не шутить – я тебе уже это говорила, – и этот жабий судья, естественно, попортит кровь сэру Роджеру… Боже ты мой, сколько конского волоса, сколько пудры! Если бы они только знали, как они выглядят со стороны в своих поеденных молью париках, они бы уж, естественно, потратились на новенькие.