Обман

Лавка от пола до потолка была завалена всякой всячиной. Какими-то отдельными частями предметов, нежели предметами целиком. Виднелись трубы, болты и доски. Небольшая груда ножек от стульев. Ботинки без подметок, голые каркасы для турнюров, молотки без рукояток. Драные платки. Керосиновые лампы без фитилей. Рамы для зеркал без зеркальных стекол. Не было ни одной целой вещи. Ни одной чистой вещи. А над дверью вместо обычного медного колокольчика висела небольшая черная кукла в длинном белом платье, с белым шарфиком вокруг головы.

– И как бы вы все это назвали?

– Ну, я…

– Это барахло, миссис Туше. Рухлядь. Вы идете в ломбард, чтобы сдать изумрудное кольцо или золотые часы и получить денежный залог. Зная, что можете вернуться туда и выкупить свои вещи, когда ваш корабль вернется из плавания. Вы, должно быть, бывали в таких лавках, я это допускаю. Когда ваш корабль еще не вернулся из плавания. Когда вы жили в «нищете». Но портовые лавки, в которых вы бывали, – это совсем не то. Они ниже уровнем. В портовой лавке вы можете сдать свой стул, свой красивый костюм, свою кровать, не надеясь увидеть их когда-нибудь снова. Но зато вы получите деньги и сможете ими оплатить свое проживание за три месяца. Потому вы туда и идете. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, вы никогда не жили в такой нужде, чтобы обращаться в портовую лавку, правда, миссис Туше?

Сама того не желая, миссис Туше взглянула на свое гранатовое кольцо, давным-давно побывавшее в закладе. Сара улыбнулась. Неприятная улыбка. В этой кривой улыбке угадывалось нечто угрожающее.

– Вот, а уж кукольная барахолка – это совсем другое. Кукла над дверью – это посетитель, которого тут дурят почем зря и дают сущие гроши. Если уж вам пришлось зайти в такую барахолку, миссис Туше, то вы точно знаете, что оказались на самом дне и что не видать вам ничего, кроме дырки от бублика. Вы – кукла, вот вы кто и вот где вы обитаете. На самом дне…

Миссис Туше отвернулась и стала глядеть в дальний конец туннеля на темную воду. Ей сделалось страшно.

– Но я никогда не докатывалась до барахолки, миссис Туше. Уверяю вас.

Сара толкнула дверь, и висевшая над нею кукла завертелась на веревке. Из-за прилавка ее поприветствовал громкий мужской голос:

– Сара Уэллс! Не сойти мне с этого места! Ты ли это?

Элиза осталась за порогом и заглянула внутрь. Над ее головой кукла продолжала крутиться, крутиться, крутиться. Болтаясь на веревке.

8. Некого послать

Сержант Баллантайн: Вы с кем-нибудь связывались?

Богл: Да, когда он согласился взять меня с собой в Англию. Я у него спросил: «Может, мне стоит написать кому-то и сообщить, что я приезжаю?» А он сказал: «Да, напиши-ка ты моей тетушке, леди Даути». Я попросил сына написать ей письмо и подписал его.

СБ: А кто вас надоумил поехать в Англию?

Б: Ну, отчасти это было мое решение. Когда он сообщил, что едет в Англию, я ему сказал: «Многие там будут рады вас снова увидеть, и я тоже хочу поехать». И он ответил: «Тогда, если хочешь, я возьму тебя с собой». Я его поблагодарил и сказал, что поеду. Потом я продал свою нехитрую мебель, отказался от своей комнатенки, и тут он говорит, что не сможет меня взять с собой, потому как ему были нужны деньги. Я очень расстроился, и когда он увидел, как я расстроился, он сказал, чтобы я пришел к нему на следующее утро. Я пришел к нему на следующее утро, и он сказал, что все устроил, и я поеду с ним.

СБ: У вас сохранилась копия письма к леди Даути?

Б: Нет, копии нет.

СБ: А когда вы вернулись, вы сообщили леди Даути о своем возвращении?

Б: Да, я пошел к ней, но она отказалась меня принять, и с тех пор не платила мне 50 фунтов содержания.

К перекрестному допросу подключился генеральный атторней:

ГА: Чем вы теперь занимаетесь?