Обман

Как поступить с одним из бастардов Роджера Эллстона, Боллард ума не мог приложить. Матерью юноши была некая Полли, увезенная с плантации еще до появления здесь Болларда и с тех пор работавшая горничной в особняке Эллстонов на Керзон-стрит. Он имел весьма светлую кожу – прямо как квартерон. И сей факт оказывал предсказуемо сентиментальное воздействие на его владелицу. Хотя если бы новоиспеченная герцогиня Чандос когда-либо появилась в Хоупе, она бы очень скоро обнаружила, что владела массой негров, чья кожа была не темнее, чем у Роджера, а у немалого их количества кожа была столь же бледна, как у Болларда. Это обстоятельство немало изумляло делегации приезжавших сюда баптисток, но уже давно не удивляло мистера Болларда. Он был человеком фактов, а не сантиментов, отвечавшим за производство по меньшей мере двухсот хогсхедов[96] высококачественного сахара и ста двадцати панченов[97] рома в год, и факт был тот, что если бы он давал вольную каждому бастарду, урожденному от адвокатов, хозяев или управляющих в Хоупе, то собирать и перерабатывать сахарный тростник было бы некому. Да и при существовавшем положении дел в хозяйстве приходилось считаться с суровой реальностью: постоянно учитывать возможные убытки. Всегда кто-нибудь да падал в медный чан с раскаленной патокой, или заболевал фрамбезией, или кому-то отрывало руку или ногу, застрявшую между жерновами давильни, а кто-то просто во время сева на плантации падал на землю и испускал дух. Даже местные негры загибались здесь с удручающей скоростью. Климат здесь был невыносимый, труд тяжкий. Всем приходилось тяжко. Но Боллард отнюдь не придерживался старомодного представления, будто мелких бригадиров и надсмотрщиков необходимо набирать среди цветных. В годы своей молодости он нанимал многих надсмотрщиков из шотландцев, кое-кого из негров, кого-то из ирландцев, и на этот счет у него не было никаких общих правил. И по всему своему опыту он знал, что от надсмотрщика-мулата следует ожидать одних только бед. «Ежли нужно работать на масса иль мисса, найми лучче белого – токо не нанимай мулата, от них никакого прока не будет!» Так обычно говорили местные чернокожие. И, проработав на плантациях сахарного тростника два десятка лет, Боллард накрепко усвоил эту истину.

Он еще разок перечитал письмо и оглядел новоприбывшего с головы до пят. В сравнении с Боглом – а тот отступил на шаг от своего нового напарника, как будто желая избежать сравнения с ним, – этот мальчонка имел жалкий вид. Вывернутые внутрь коленки, тощий, глаза заплаканные. И еще: в Хоупе не требовались юнцы, владевшие «полезным ремеслом». Целое поколение здешних мальчишек за десять лет поднаторели в разных навыках, так что на плантации уже было пятьдесят с лишком каменщиков, бондарей и плотников, и очень немногим из них сейчас было слегка за тридцать. А мальчишка вроде такого, выросший в Англии, который ничего не смыслил в лечебных растениях, даже в лазарете никому был не нужен. Там всем руководили Дженни и Мойра, которым было лестно именовать себя медсестрами, хотя, насколько знал Боллард, все настоящие лекарства делал «доктор Пол» – высокий негр, который уверял, будто получил некое медицинское образование в Кингстоне. Но как бы там ни было на самом деле, этих суеверных трудяг-негров все равно не пользовал никакой другой медик. Сам Боллард был вынужден в прошлом месяце показать этому «доктору» свою покрытую язвами ногу, когда срубленное дерево перегородило Кингстон-роуд.

– И чем же именно ты занимался в Лондоне?

Мальчишку этот вопрос, похоже, привел в замешательство. Он взглянул на Богла, и тот ответил за него:

– Выполнял всякие поручения, мистер Боллард. Бегал туда-сюда. Был мальчиком-посыльным.

Боллард возмущенно фыркнул и топнул ногой. Она у него уже не болела.

– Ты что, сам не можешь сказать? Язык проглотил?

Мальчишка опять заплакал.

– Мне сказали, чтобы я его не заставлял работать – и похоже, он говорить не умеет. И на какой черт он мне сдался?

– Мистер Боллард, он может ходить со мной. Ухаживать за животными.

Мелкие бригадиры и надсмотрщики лучше всего набирались опыта, начиная с работы на скотном дворе, ухаживая за живностью, или обучались навыкам кучеров, когда учились приучать лошадей к седлу или объезжать с дозором посевы сахарного тростника. А с такими юными мальцами подобное обучение следовало проводить предусмотрительно и без ошибок – на ослах. Богл уже овладел этими премудростями и, возможно, смог бы оказать на мальчишку хорошее влияние. И Боллард приказал Боглу внести в «Общий список негров» запись «мулат Роджер» в колонке, озаглавленной «Курятник и свинарник».

4. «Я дело говорю, а не правду»