Обман

Октябрь. И куда семейство Чандос-Букингем переселится на осень? Возможностей у них было немало, поэтому каждый год у них возникали дискуссии. Герцогиня предпочитала родной Авингтон. Жители деревушки любили ее, оберегая от всяких радикалов, а тюдоровская обшивка[106] стен защищала домочадцев от сильных ветров. А вот жителей деревни Стоу она, напротив, считала «неприветливыми». Но победила точка зрения герцога, и они отправились в Стоу. И если Тичборн был намерен о чем-то реально договориться с герцогом до Рождества, ему требовался более крепкий экипаж и нужно было где-то сменить лошадей да устроиться на ночлег. А все это стоило денег. Он бы предпочел договариваться по почте, но траты герцога не подлежали контролю, и к тому же он был печально знаменит тем, что игнорировал письма от адвокатов и кредиторов. С ним приходилось вести деловые разговоры лично.

Дождливым днем в середине октября они сидели в арендованной по случаю двуколке друг против друга, уткнувшись коленями, и Тичборн, не умолкая, рассказывал, а Богл слушал. За восемь часов поездки к северу от Лондона Богл много чего узнал. Ему было всегда известно, что человек по рождению может быть очень высокородным, но при этом не удостаиваться уважения – таков был удел его собственного отца, – но он никогда не думал, что то же самое может ожидать и такого джентльмена, как сэр Эдвард. Да и самого Тичборна, похоже, это удивляло. Как человек, происходивший из семьи «столь благородной и древней, как моя», мог «трудиться как последний раб» на такого транжиру и обманщика? Это могло бы отчасти объясняться тем, что он католик – хотя Богл не вполне понимал логику такого умозаключения, – но более всего это было связано с обычной, но редко упоминаемой проблемой, а именно, что он был третьим сыном из семи. А герцогу, наоборот, посчастливилось быть в их клане первенцем.

– Тоже мне герцоги! Да ты посмотри на их родословную!

Но Богл не мог этого сделать за неимением нужных документов.

– Овцеводы! Они же все овцеводы и купцы! Да, и еще жуликоватые вояки на государственных синекурах! Уж эти Темплы и Гренвили знали, на ком жениться! Эти мальчики могли бы найти себе наследницу даже в стоге сена! Они-то уж знают, с какой стороны подступиться к леди!

Богл любовался видом купавшегося в золоте и багреце леса, мимо которого они проезжали, и их экипаж покачивался под усиливавшимися порывами ветра. Целой жизни не хватит, чтобы понять людей и слова, которые они произносили, склад их мысли и их житье-бытье.

17. Ночевка в «Коричневой курице»

Богл привязал лошадей, стряхнул грязь с их сбруй, убрал наваленные ими кучи перед воротами в конюшню, наполнил овсом висячие торбы на их мордах и отвел к поилке, а потом отнес дорожные сумки наверх, где достал из них пижаму и костюм Тичборна на завтра, начистил до блеска его башмаки, принес полдюжины ведер воды снизу на второй этаж, чтобы налить ему ванну, развел огонь в камине, снял с кровати покрывало и постелил любимое постельное белье Тичборна, которое достал из его дорожной сумки, зажег шесть свечей и накрыл их стеклянными колпаками, после чего вернулся вниз. Тичборн притулился в кресле с подголовником около камина и уже откупорил бутылку портвейна. Богл собрался было пойти спать.

– О, посиди со мной, паренек, составь мне компанию!

Богл сел. Большая бутылка через час опустела.

– Вот что я ей скажу: она относится к бедным, как к своим детям. Иногда она бывает слишком уж благодушна в их отношении – да ты и сам это знаешь, – но по крайней мере она аккуратно обращается со своими деньгами и использует их осмотрительно. И в этом она стоит двадцати таких, как он, – по моему мнению и по мнению банка. Но как же постыдно он с ней обращается!

Герцог, как выяснилось, был не лучше мистера Болларда: он считал женщин своим имуществом и наплодил детей во многих домах по всей стране и по всему миру. Деньги текли сквозь его пальцы, как песок.

– Что же до красавчика – второго герцога, который скоро появится… Четыре месяца этот пройдоха провел на континенте, и будь я проклят, если в Венеции уцелела хоть одна побрякушка из цветного стекла или статуя от Медичи. Он свою родную мать отправит в богадельню. Каков папаша, таков и сынок. Распущенный во всем. Почему, как думаешь, пришлось спешно вывозить мальца из Рима? Не удивлюсь, если букингемские бастарды найдутся во всех борделях Италии!

Еще Богл узнал, что герцогине, вышедшей замуж в шестнадцать лет, теперь было сорок, и она больше не разговаривала с неверным транжирой-мужем, предпочитая компанию своей комнатной собачонки. Удивительная была семейка. Тичборн расхохотался:

– Да ты за них не беспокойся, Богл. Они справятся. В Стоу мужик может быть женатым, как султан… Иметь двенадцать жен и не встречаться ни с одной. Сам увидишь!

18. Очень большой дом