Оболочка зеро

Насчёт последнего Энн пришлось гадать довольно долго. Её определённо везли через парк: один раз прямо над ухом у Энн раздался противный-препротивный мяукающий крик (у девушки чуть сердце из груди не выпрыгнуло, но потом она вспомнила, что так голосят павлины мистера Брингерберга), тележка наехала на что-то и резко затормозила, а возница грубо выругался. Затем её повезли дальше и вскоре закатили в какое-то помещение, где было потише – в кладовку? в гараж? – и на какое-то время оставили, потом она снова ехала, но никаких голосов снаружи слышно уже не было. Наконец телега встала. Сверху послышался лязг, и крышку бака откинули.

У Энн жутко болели шея и поясница, половина суставов и позвоночник в придачу ныли, а руки-ноги затекли до полной бесчувственности. Прежде чем девушка успела обрести силы к сопротивлению, несколько проворных рук выудили её из бака и почти в полной темноте зашвырнули в невысокие дверцы, распахнутые рядом.

– Последняя, – сообщил кто-то.

– Вот и славно, – отозвались поблизости, и дверцы захлопнулись.

Через минуту где-то совсем под боком зарокотал мотор, и они опять куда-то двинулись. Правда, здесь путешествовать было определённо комфортнее, чем в баке: не так тесно, да и лежала Энн в этот раз на чём-то гораздо более мягком.

Попробовав шевельнуться, она услышала под собой сдавленный стон.

Руки почти ожили, и Энн торопливо потянулась потрогать то, что было вокруг. Ай… Спохватившись, она нащупала липкую полоску, заклеивавшую рот, и резко её отодрала.

– Ай! – Кожу обожгло, и Энн на секундочку прижала ладонь к губам, а потом осторожно спросила, хотя уже нащупала ответ за секунду до этого: – Есть тут кто-нибудь?

Стон повторился. Зашевелились не только под Энн, но и рядом. Кое-как, вслепую, то и дело отдавливая чьи-то ладони и прочие части тела, Энн удалось перебраться на свободный участок твёрдого пола: похоже, их здесь даже не двое.

– Где мы? И сколько нас тут?

Ближайший к Энн сосед снова застонал, а чуть дальше послышалось:

– Мисс Энн, если вы хотите, чтобы вам членораздельно отвечали, дайте людям такую возможность. Расклейте им рты, что ли.

– Что ж вы сами этого не сделаете, мистер Бейкер? – со злостью поинтересовалась Энни.

– Я бы и рад, – ответствовал голос Джима из темноты, – да руки заняты, знаете ли. Подозреваю, как и у всех прочих собравшихся.

Не тратя времени на ответ, Энн принялась ощупью искать ближайшее к ней лицо. А найдя, повторила операцию с липкой лентой.

– Ай!

– Простите, – извинилась Энн, пытаясь нашарить руки незнакомца. – Вы кто?

– Нчвон… пнмаю… – пробурчал тот. – Ик?

Клейкая лента на запястьях не поддавалась ни в какую.

– Нужно чем-то разрезать, – пробормотала Энн и повысила голос: – Есть у кого-нибудь ножик?

Ответом ей была лишь пара стонов с разных сторон, так что девушка временно отложила полное освобождение продолжавшего икать незнакомца и принялась перебираться с места на место, освобождая рты попутчиков от клейкой ленты. Это было не так-то легко, поскольку их немилосердно швыряло и раскачивало, но вскоре Энн была вознаграждена за труды серией болезненных возгласов. Ползая по узилищу, она определила, что их тут примерно десятеро.

– Ну, так что насчёт ножа? И кто тут мне что-нибудь объяснит?

Почему-то товарищи по несчастью не слишком-то торопились ей помогать. Они стонали, икали, без толку елозили по полу и бормотали что-то плохоразборчивое.

– Ай! – Энн как раз нашарила очередную физиономию, и у неё под ладонью послышалось: – Боюсь, мисс Энн, что вряд ли кто-то здесь, кроме меня, способен на объяснения.

Энн побыстрее отдёрнула руку от лица Джима, и тут же их особенно сильно тряхнуло, и через мгновение совсем рядом послышался совершенно неприличный звук. Девушка инстинктивно отпрянула и в результате самым неловким образом навалилась на проходимца Бейкера.

– Да что же это! – поскорей развернувшись спиной к Джиму, Энни гадливо подобрала ноги. – Почему его рвёт? Что с ними со всеми – их что, отравили?

– В каком-то смысле, – согласился Джим позади. – Предполагаю, они все мертвецки пьяны. – Словно в подтверждение его слов их тюрьма опять качнулась, и аналогичные звуки раздались уже с другой стороны.

– А почему нас так трясёт? Где мы вообще?

– Предполагаю, в автофургоне.

– И почему же мы здесь очутились? Кто эти люди?

– Предполагаю…

На этот раз Джиму пришлось оставить свои предположения при себе: Энн вдруг вспомнила о самом простом средстве и, не дожидаясь ответа, закричала во всю мощь лёгких:

– Помогите!

Кузов фургона наполнился протестующими стонами. Джим зажал уши, а Энни выждала немного и попробовала ещё раз:

– На помощь!

– Ты, там! Лучше заткнись, – посоветовал хриплый голос из-за стенки. – А то я не поленюсь притормозить, чтобы переломать тебе рёбра.

– Всё равно ведь бессмысленно, – негромко добавил Джим. – Мы катим по диким местам среди ночи. Кто тут тебе поможет?

– Откуда ты знаешь, где мы катим? – подозрительно спросила Энн.

До неё донёсся вздох:

– Ну, а по-твоему, мы вокруг Шапок круги наматываем? Уж наверное, нас увозят куда подальше.