Оболочка зеро

Дверь снова распахнулась: настал черёд толстяка посреди сарая. Тот начал было упираться, но получил чувствительный тычок в зубы и обмяк.

– Видишь?! – прошептала Энн.

– Вижу… Что надо проявлять благоразумие и не лезть на рожон, когда ты в невыгодной позиции, – проворчал Джим, энергично разминая шею.

Энн скрестила руки на груди:

– Ты что-то знаешь, так? Тогда говори, нечего тут выделываться.

Джим привстал и вытянул из-под себя какой-то предмет одежды, на котором, оказывается, спал.

– Ничего я не знаю. Просто думаю головой – привычка такая, с детства это у меня. – Предмет оказался приталенным жилетом, к которому полагался длинный ремень с блестящими нашлёпками. – Брингерберг – очень богатый человек. Стало быть, и гости у него – люди обеспеченные.

– И что?

– Если бы им хотели причинить вред – сделали бы это раньше. – Теперь Джим застёгивал на запястьях узкие браслеты из кожи и металла. Энн не могла не обратить внимания на то, что на манжеты его рубашки нашиты тонкие полосочки кружева – женская она, что ли? – Раз не сделали – значит, кому-то от них что-то нужно. А что может быть нужно от обеспеченного человека?

– Кредиты? – догадалась Энни. – Ты думаешь, их похитили ради выкупа? Да они же не согласятся!

– Сразу видно, у тебя никогда не было похмелья, – заметил Джим.

– Если оно может заставить делать то, чего не хочешь, – то и очень прекрасно!

Снаружи послышались какие-то крики, затем двери открылись, и толстяк влетел обратно – очевидно, не без посторонней помощи.

– Посидите и подумайте, мистер Мобс, – донеслось снаружи, а двое зелёных уже поднимали с пола следующего бедолагу. – Мы продержим вас здесь столько, сколько понадобится, чтобы вы образумились. И кстати, питание в нашем отеле не предусмотрено.

– Мобс, соглашайся, – пискнул бедолага, пинками выгоняемый за дверь.

– Десять тысяч! – прокашлял Мобс, валясь на бок и прижимая руки к животу. – Ещё чего, как же…

– Вполне гуманная такса, – заметил кто-то. – Не сильно выше, чем у этих кровопийц из налоговой службы. Лично я, пожалуй, приму их условия.

С разных сторон послышалось согласное бормотание, а Джим выразительно посмотрел на Энн, как бы говоря: «Вот видишь…» Энни озабоченно потёрла переносицу.

– Слушай, Джим, – негромко проговорила она. – Но ведь если этим людям нужны только кредиты…

– …То с нами двумя у них вышла бо-ольшая промашка, – с полуслова согласился Джим. – Так что постарайся пока придумать, что ты можешь предложить взамен.

Взамен кредитов? Энн честно задумалась, но ничего удачного ей в голову так и не пришло. Тем временем соседей по сараю у них постепенно оставалось всё меньше – по-видимому, все остальные гости мистера Брингерберга, за исключением толстяка, решили проявить сговорчивость. Вскоре пленники остались втроём.

Когда люди в зелёном появились в очередной раз, они даже не стали утруждаться – один из них просто поманил Джима пальцем. Другой с сомнением поглядел на Энн и решил:

– Ладно, ты давай тоже.

Под обиженное сопение толстяка Энн и Джим вышли за дверь и оказались на довольно неприбранном дворе. Тут и там торчал бурьян, прямо у сарая неприкаянно валялось большое деревянное колесо с поломанными спицами. Человек шесть-семь расположились поблизости на ящиках, бочках и тюках, и все были заняты каким-то полезным делом: чистили ножи, что-то подшивали, поддерживали огонь в выложенном камнями кострище. Над кострищем на длинном вертеле была насажена крупная птичья тушка – наверное, индейка, – уже начинавшая источать весьма аппетитный аромат. Картина складывалась самая что ни на есть мирная.

Подняв голову, Энн увидела перекошенный и наполовину вросший в землю бревенчатый дом. Подальше обнаружились останки ещё одного: обугленные стены да печная труба. Место выглядело совершенно нежилым и явно не служило никому постоянным обиталищем.

Всё это время они шагали за двумя провожатыми и вскоре оказались перед человеком, сидевшим спиной к ним на деревянной колоде. Человек, очевидно, обладал здесь высоким статусом: на нём был длинный кожаный кафтан, весь в заклёпках, а к колоде был аккуратно прислонён… Меч?

– Последние, Том, – почтительным тоном сообщил спине один из провожатых. Человек неспешно обернулся через плечо. Через минуту его губы скривились:

– Господи, этого-то зачем прихватили? Впрочем…

Вожак отложил своё занятие (похоже, он наматывал тетиву на длинный лук), неспешно поднялся и подошёл к Джиму. Энн повнимательнее всмотрелась в спокойное, уверенное лицо и обомлела: это был тот самый человек-жилет, который давеча смахивал пыль в гостиной, где её угощали лимонадом.

– Вы же служите у мистера Брингерберга! – Так вот почему здесь все сплошь в бутылочно-зелёном! Или не поэтому?

– Взял выходной, – коротко отозвался тот, кого здесь называли Томом, не глядя на неё. – Итак, мистер Бейкер, мы снова встретились. Думаю, раньше, чем вы планировали. Но, говорят, всё, что ни делается – к лучшему.

На лице Джима заиграла беззаботная улыбка, словно встреча с мистером Томом его душевно радовала.