Оболочка зеро

Пройдя через небольшую – Энни назвала бы это прихожей, только она ещё не видала в жизни целиком и полностью железных прихожих, – они очутились на чём-то вроде балкона. Балкон был широкий и опоясывал, по-видимому, всё здание изнутри. Сверху глазам открывалась нескончаемая галерея каких-то футуристических заведений: их отделяли друг от друга перегородки из карбона, хромированные решётки и офисные жалюзи. Из каждого второго заведения неслись чудовищные звуки, и всё это вместе смешивалось в жуткую какофонию, настолько громкую, что аж живот резонировал.

Вторым ярусом вдоль и поперёк здания были проведены плексигласовые мостки. Довольно узкие и крайне опасные на вид, эти конструкции делили всё внутреннее пространство на неровные клетки. На мостках стояли, облокачиваясь на перила, по ним бродили и бегали; прямо на глазах у Энн какой-то тип, слишком далеко перевесившись через ограждение, полетел вниз. И это ровным счётом никого не тронуло.

Саша несколько секунд наслаждался эффектом, произведённым на спутников, а потом сказал что-то, что было никак невозможно расслышать, и призывно махнул рукой в сторону одного из мостков.

Энни, конечно, не знала, каким это всё видится Джиму. Лично у неё складывалось ощущение, что она попала прямиком на международную космическую станцию после Апокалипсиса. Низкий, ритмичный и злобный гул со всех сторон, точно в реакторном отсеке, слабые источники неонового света в виде диодных шнуров и панелей, редкостный букет ароматов палёного пластика, кофе, спирта, нагретой пыли, ацетона и коротнувших бытовых приборов…

А люди?

Мимо проталкивались люди в военной камуфляжной одежде, люди почти совсем без одежды, какие-то упыри в ночных рубашках и цепях, космонавты в скафандрах и зомби в обмотках. Люди в чёрном, люди почти полностью в чёрном и люди с ног до головы в чёрном. Бесстрастные личности, носившие долгополые пальто с высоким воротником поверх резиновых маек, и роботовидные крепыши, чьи руки и ноги были закованы в какое-то подобие лат, а тела увиты чем-то типа гофрированных шлангов. А тип, который, обратив на себя внимание Энн, теперь валялся на первом этаже, вяло шевеля конечностями, точно опрокинутый на спину жук, был вообще в костюме розового кролика.

Чем дальше они продвигались, тем больше пестрело у Энни в глазах. Но шум в конце концов, как ни странно, начал стихать. Ведомые Сашей, они миновали несколько хитрых поворотов, выдрались из лап торгашей, неслышно разевавших рот, предлагая какой-то явно недоброкачественный товар, удачно обошли буйную компанию с сине-бело-голубыми лицами и, в конце концов, каким-то непостижимым образом, кажется, перебрались в соседнее здание.

– Ну, как первые ощущения, мои добрые друзья? – обернулся к ним Саша, и Энн порадовалась тому, что вновь может слышать, что ей говорят. На лице у учителя Саа расцветала блаженная улыбка: – Впечатляет, не правда ли?

– Полный хай-тек, – выдал свою сдержанную оценку Джим.

– Куда мы идём? – слух у Энни был совершенно раскалиброван, поэтому получилось очень громко.

– В номера, – сообщил Саша, продолжая вышагивать по мосткам. – Ну, в смысле, в такое место, где прекрасная дама сможет отдохнуть и прихорошиться, а её спутники – без помех инсталлировать временную оболочку. Можно было бы сразу направиться прямо туда, но хотелось устроить вам небольшое знакомство с местными достопримечательностями.

Это крыло казалось гораздо более цивилизованным, чем та гудящая вавилонская мешанина, которую они только что покинули. Корпус был, кажется, поменьше размерами – впрочем, утверждать что-то однозначно было трудно: внутри словно поместился гибрид торгового центра и офиса «Крохоябла», доросший до размеров небольшого городка, но несколько опустившийся. Энн не могла надивиться на прозрачные шоу-румы с кухнями и санузлами, спальные оупенспейсы с индивидуальными загончиками и траволаторы разной степени крутизны, ведущие во всех направлениях.

В дальнем конце здания было тише всего. Саша уверенно двинулся к пирамиде металлопластиковых параллелепипедов (не без труда вспомнив это слово, Энни мимолётно погордилась собой), в самый нижний из которых были вварены внушительные раздвижные двери. Сидевший у двери попрошайка заученным жестом протянул ладонь, и учитель Саа дружелюбно пожал её, нажимая кнопку звонка.

Без каких-либо дополнительных уточнений створки двери разъехались. Все трое зашли внутрь. Энни вдохнула и выдохнула.

На её, по крайней мере, взгляд, уютный холл, в котором они очутились, положительно выбивался из общей стилистики Чудово. Бежевые обои с крупным коричневым орнаментом, большие мягкие кресла с потёртой обивкой, старомодный торшер с пыльным абажуром. Впечатление домашности портила только конторка из полимергранита прямо напротив входа – впрочем, на конторке возлежал, свесив хвост, вполне домашнего вида рыже-полосатый хамелеон.

Краснобородый человек за конторкой был облачён в тельняшку и выглядел бесконечно усталым – причём не конкретно от сегодня, а от жизни вообще.