Оболочка зеро

– Суть в том, что сейчас мы с тобой сидим как бы в гостиничном номере, так? Тут кровать, гамак, всякое такое. Но, если я немного расфокусируюсь… – Энн быстро открыла глаза и тут же закрыла обратно. – Ну да, вот, пожалуйста. Теперь это каюта. Точно, каюта корабля, потому что окно круглое и всё вокруг из дерева.

– Из дерева? – реплика Джима прозвучала как-то вяло, что и понятно.

– Или вот, например, сейчас… – Энн опять приподняла локоть. – Ага, сейчас это… Хмм, даже не знаю что. Тут какие-то полки на стенах, похоже на кровати, только узкие. И столик под окном, он откидывается вниз, и его можно подпереть такой специальной металлической палкой.

– Палкой?

– Ну да, и так всякий раз. Стоит мне расслабиться и моргнуть, например. Весь мир вокруг может целиком поменяться – если специально его не удерживать. И знаешь, Джим, это немного страшновато, – продолжала Энн, опуская локоть обратно и закидывая на шезлонг ноги.

– Страшновато?

– Ну да, понимаешь… Я нет-нет да и подумаю: а что, если дело не в тех сбоях, про которые твой Пол говорил? То есть – что, если это вовсе не сбои? Что, если такое всё на самом деле и есть? Что, если весь привычный нам мир – лишь хаотичное нагромождение чьих-то частных точек зрения, внутри которого все мы пребываем в безнадёжном плену иллюзорных восприятий, за коими, возможно, и вправду стоит одна-единственная объективная реальность, но она столь жестока и неприглядна, что человеку никогда и ни за что не быть в ней счастливу? – Энни тяжко вздохнула и решила закруглить теоретическую часть: – С другой стороны, есть и плюсы. Представь, Джим, я теперь могу…

В дверь постучали. Энн вскинулась и обнаружила, во-первых, что она по-прежнему в гостиничном номере, а во-вторых – что Джим беззастенчиво дрыхнет.

Ну конечно, сообразила она. Экспресс-снотворное. Джиму ведь тоже перепала от щедрот Саши временная оболочка. Господи, и она-то хороша – нашла кого пытаться заинтересовать своими душевными переживаниями.

Стук стал настойчивее, и Энни, вскочив, отворила. Краснобородый тип из-за конторки занёс в комнату поднос и благополучно приземлил на стеклянный столик. Энн поблагодарила, и бородач, бросив понимающий взгляд сперва на неё, а затем на храпящего на кровати Джима, удалился.

Подумав, Энн заперла дверь. Затем изучила содержимое подноса – и вправду, довольно любопытный набор: селёдка под шубой, длинная взрезанная булочка со вложенной внутрь сосиской под кетчупом, одна жареная куриная ножка, банан, бутылка горчицы, вазочка квашеной капусты с тмином и полный заварочный чайник. Тем хуже для Бейкера. Отзывчивее надо быть к чужим переживаниям.

Энн методично съела и выпила всё, что было на подносе, забралась в гамак и уснула – под аккомпанемент ставшей уже почти привычной болтовни в ушах. Этакий говорливый и склонный к негативному мышлению внутренний голос.

«…к вопросу об упомянутых мною выше вытекающих: в свою очередь, любая сущность, сформированная в инфосфере, имеет шанс эманировать в частном порядке и в иную среду. В ту же энергию. Или материю. То есть – овеществиться.

Знаю, для тебя это запредельно. Не волнуйся, в конце занятия повторим.

А пока к насущным проблемам: что там у тебя? Всё неоднозначное какое-то? Поздравляю с великим днём прозрения.

Безальтернативное мышление вам ведь недоступно. Вы не можете назвать что-то холодным, не держа в уме, что бывает в природе и иное – горячее. Или там тёплое. В итоге там, где развитые существа ограничиваются генерацией одной концепции, вы порождаете не меньше двух – и это ещё в лучшем случае.

Диалектическое единство и борьбу противоположностей пропущу; захочешь – найдёшь в вики. Объясню на пальцах: чтобы родить идею № 1 о том, как сделать волосы густыми и шелковистыми, вам непременно надо родить и идею № 0 о том, что они могут быть тусклыми и безжизненными. А раз рождена идея, что могут, – то, значит, где-то они теперь такие и есть. Вуаля.