Оболочка зеро

Не позволяя всему этому безобразию сбить себя с толку, Энн методично заходила в каждое заведение на пути. Не забывая всякий раз читать вывеску, чтобы не сбиться. Владельцы почему-то предпочитали заманивать клиентов двойными названиями – «Шум и ярость», «Сила и слава», «Гусь и огурчик», «Чип и Дейл», – но обещанного не исполняли. Пожалуй, только по части шума всё было без обмана.

Стоячие рюмочные, галереи игровых автоматов, бары с танцами, танцплощадки с выпивкой, курительные залы, массажные салоны, казино, китайские лавчонки с лапшой и целебными травяными сборами (больше минуты в таких провести было невозможно: дым разъедал глаза, а ещё начинало казаться, что умеешь летать и петь колоратурным сопрано), специальные помещения для драк («Бой недели: Безумный Макс против Змея Плискина»), медитационные камеры (в одной такой Энн чуть не зашибли гигантской сковородой-вок), ВИП-клубы с симпатичными голограммами, римскими термами и закрытыми кинопоказами болливудских фильмов…

Энни прилежно заходила в каждую дверь и проводила внутри ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы определить, что Джима с Сашей там нет.

Множество раз Энн толкали, пихали, наступали на ноги. Несколько раз с ней даже потанцевали, о чём она сама из-за давки даже не подозревала. Девушка устала, проголодалась и накалилась, как кочерга в камине.

Завидев за спинами особенно внушительные двери, врезанные в округлую конструкцию – что-то типа большущего стального чана, – озлобленная Энни двинула к ним напрямик. Нисколько не насторожившись тем обстоятельством, что перед заведением, единственным на весь цех, не толпится народ – перед входом было так пусто и свободно, словно его окружало силовое поле.

В последний момент, уже держась за дверную ручку, Энн вспомнила, что не худо бы запомнить название. Задрала голову и прочла: «Чужой и ещё чужее».

Глава тринадцатая, в которой одни герои пускаются во все тяжкие, а другие – учиняют погром

Оказавшись за дверями, Энн подумала было, что свершилось-таки наконец: она оглохла. На самом же деле внутри просто было очень, невероятно тихо.

И эта неожиданность была отнюдь не единственной. Прямо на дверях с внутренней стороны сидела жуткая и довольно крупная тварь – то ли человек, то ли ящер, – с непропорциональным вытянутым черепом. Всего лишь скульптура, но Энни стало чрезвычайно не по себе.

В «Чужих» не было открытого огня, дававшего тёплые отблески: приглушённый свет сочился неизвестно откуда и был голубовато-серым, леденящим. Тёмные плитки пола украшали орнаменты, больше похожие на иллюстрации из анатомического атласа. А, приглядевшись к пилястрам на стенах и подкосам под потолком, Энн с содроганием узнала очертания гигантских костей.

Впечатление и так-то складывалось малоприятное, а тут ещё послышался такой звук, словно кто-то небольшой и многоногий пробежал по стене прямо у Энн за спиной. Девушка передёрнула плечами и поскорее двинулась вперёд.

Она прошла через внушительную стрельчатую арку-позвоночник и оказалась в округлой зале. В центре, судя по всему, помещался длинный овальный стол. Разглядеть, что там творилось, было трудно из-за густо обступивших его людей: они стояли плотным кольцом и – что совсем уж странно – молчали.

Откуда-то раздался многократно усиленный и повторённый эхом звук капли, падающей с высоты на гладкий пол. Энн вздрогнула. Атмосфера в «Чужих» нравилась ей всё меньше и меньше.

Несмотря на то что последний час девушка только и делала, что пробиралась меж людей, пихаясь, что было мочи, локтями и коленками, проталкиваться к столу в этом месте казалось поведением совершенно недопустимым. Она приблизилась к стоячему собранию, пробежала глазами по спинам и, отобрав наиболее адекватную на вид, потянула её обладателя за рукав:

– Простите, сэр… – Невысокий клоун с торчащими рыжими патлами и зажатым в кулаке красным воздушным шариком вздрогнул и повернул к девушке красноносое лицо с нарисованными усами, как у сома, от уголков рта до самого лба: – Вы не объясните мне вкратце, что здесь…

– Чш!

Клоун сделал страшные глаза и одновременно нахмурился. Энн уловила на выбеленной физиономии колебание. Затем тип поморщился, словно решившись исполнить нечто неприятное, но необходимое, вроде полоскания горла при простуде, и, сделав шаг в сторону, поманил её за собой.

Оказалось, что в дальней части залы имеется ещё одна арка, поскромнее. За аркой скрывалось небольшое помещение с барной стойкой, и там, судя по всему, можно было разговаривать. По крайней мере, немногочисленные посетители – парочка поблескивающих хромом инсектоидов, газонокосильщик (распознать было нетрудно: орудие труда служило ему креслом) и три агента Смита – себя в этом не ограничивали. Правда, почтительно поддерживая библиотечный уровень громкости.

Провожатый Энн забрался на табурет в виде человека-моллюска и сделал знак бармену, чьи веки, похоже, были чем-то склеены, а потом повернулся к Энн:

– Так о чём вы спрашивали?

– Что здесь творится.