Оболочка зеро

Энн знала только один безошибочный способ выяснять, что ждёт тебя впереди. И, больше не слушая стонов и причитаний коммандера, стала править на бурое пятно в тумане, очертания которого очень скоро действительно сложились в лодку с сидящим в ней человеком.

Глава шестнадцатая, в которой кое-что объясняется – яснее, впрочем, не делаясь

В лодке сидела женщина с удочкой. Туман мешал толком её разглядеть, и, лишь подобравшись совсем близко, Энн увидела, что женщина невообразимо стара – никак не моложе лет сорока. А то и ровесница отца Маккены. На корме у неё виднелась банная кадушка, в которой кто-то плескался, а по ближайшему к путникам борту лодки – Энни поморгала, но дело обстояло именно так, – степенно расхаживал туда-сюда гигантский богомол.

Как раз в тот момент, когда Энн на самом малом ходу подплыла почти вплотную, женщина сделала короткое движение удочкой. Через несколько секунд прямо перед носом у Шепарда повисла и закачалась на леске большая мокрая рыбина.

– Снимай, – коротко указала женщина, и коммандер, сглотнув, принялся неловкими пальцами возиться с крючком.

– Добрый день, – как всегда, труд быть любезным взял на себя Саша. – Хороший клёв сегодня?

– Отвратительный. Но я не ради улова рыбачу.

– А зачем тогда? – Энн заглушила мотор и вытащила руку из воды.

Женщина глянула на неё и пожала плечами. Лицо у неё было странное – какое-то ненастоящее, как шаманская маска. К тому же одета женщина была так, словно задалась целью с большим запасом перевыполнить задание «нацепи на себя как можно больше всяко-разного» – её фигура совершенно терялась под слоями накидок, плащей, балахонов и бус.

– Нравится. И я не плавучий хипстер, не бойтесь.

– А кто боится? – возразил Джим, в то время как Шеп облегчённо выдохнул, с трудом удерживая выгибающуюся рыбину.

Женщина объективно оценила его успехи, улыбнулась уголками губ и прибавила:

– Я – бродячий кодер.

Шепард издал придушенный звук и выпустил рыбину, которая с весёлым плеском шлёпнулась обратно в реку.

– Простите? – поднял бровь Джим.

– Ох, не спрашивай, не спрашивай её, – скороговоркой забормотал Шеп, опуская голову как можно ниже. – Если только ты смотрел «Сайлент Хилл» или…

– Погодите-ка… – Саша даже привстал со своего места. – Бродячий кодер? Вы хотите сказать – из тех самых? Из разработчиков «Крохоябла», которые, согласно преданиям, в незапамятные времена разбрелись по миру в надежде обрести просветление в странствиях? Из тех фанатиков, которые верили в идеальный пользовательский интерфейс и считали, что тем, кто претерпит бесконечные страдания и лишения, в конце концов откроется его концепция?

– Не слушайте, не слушайте, – продолжал бубнить Шеп, не поднимая глаз и почти не разжимая губ. – Она вас заговорит, зачарует…

Женщина фыркнула:

– Ага. Просветление. Идеальный интерфейс. Именно так.

– Красивая ложь, чтобы прикрыть неприглядную истину, – скрипучим голоском нараспев протянул богомол, и Энн так и села. Торопливо оглянувшись, она, к своему огорчению, обнаружила, что её спутники, похоже, ничего не слышали. Говорящее насекомое виделось ей одной.

– В действительности нас просто выперли из компании коленкой под зад, – не обращая внимания на богомола, женщина принялась обстоятельно и неторопливо сматывать леску. – Ведь когда-то пользовательские библиотеки собирали вручную, буквально по кирпичику, образ за образом. Отрисовывали объекты, работали над фоном, рендерили. Следили за диапазоном допустимых значений – чтобы, значит, если у кого-то каменный век, не пропустить туда по недосмотру паровоз или, скажем, соковыжималку… – Женщина хмуро обвела взглядом туман, отчего-то уставилась на удочку, затем поморщилась. – А потом пользователи начали генерировать контент сами. И всё, мы стали не нужны.

– Правильно, – кивнул богомол. – Зачем? Теперь система сама себя поддерживает.

– Вы хотите сказать, что сейчас всё вот это вот… – за неимением подходящих слов Саша обвёл рукой туман: – Всё, что нас окружает – это пользовательский контент?

– А что такого? Сеть-то у пользователей общая – все под одним менталнетом ходим. Всё, что кто-то когда-то увидел, или придумал, или вообразил, или узрел в вещем сне – всё идёт в общедоступные библиотеки. А уже ваша локальная оболочка решает, какую откуда текстурку подтянуть, какие объектики в поле зрения разместить…

– Погодите, – перебила Энн. – Это-то неважно – я другого не понимаю: как так получается, что можно делать всё что угодно? И кем угодно становиться?

Женщина подняла брови, затем протянула руку к богомолу. Тот прошествовал к ржавой консервной банке, стоявшей под скамьёй, достал оттуда червяка и положил ей на ладонь.

– Да это-то всегда было можно, разве нет? – Внимательно осмотрев Энн, женщина, не глядя, ловко насадила червяка на крючок. – Лишь бы мощности проца хватало. Ну, силы воображения.

– «Проща-айте, скали-истые го-оры… На по-одвиг Отчизна зовё-о-от…» – Шепард поспешно заткнул пальцами уши и принялся раскачиваться из стороны в сторону.