Оболочка зеро

– Да нет же, ну при чём тут воображение? Вот вода, она есть, она мокрая и холодная; вот лодка…

Женщина переглянулась с богомолом, потом вздохнула, подняла руку и щёлкнула пальцами. И вода, и обе лодки исчезли. Энн с попутчиками оказалась на зелёном лугу, по щиколотку в сочной травке, а женщина сидела перед ними на старом толстом пне – по-прежнему с удочкой в руках. Между ними пропорхала бабочка. Только туман так и не рассеялся.

Саша застыл с открытым ртом, потрясённо озираясь. Шепард зажмурился и мотал головой, как ребёнок, который не хочет слышать конец очень страшной сказки. Джим присел, напрягся, и из браслетов у него на руках внезапно вылетели два коротких и острых клинка.

– Определённые границы, конечно, есть, – заметила женщина невозмутимо. – Без них нельзя. Системное ограничение познаваемости мира, например. Но, поверьте, большинство людей успокаиваются на достигнутом, начиная считать, что дальше пути нет, примерно за несколько световых лет до этих границ.

– Вы Бог, что ли? – Не сводя глаз с женщины, Энн потянула Джима за рубашку, чтобы не натворил лишнего.

– Да все мы такие боги, не в том хитрость. – Пожав плечами, женщина закинула крючок в высокую траву. – Свобода выбора – штука отличная, но не самоценная. Она для того и нужна, чтобы от неё можно было отказаться ради чего-то, что тебе по душе. – Женщина снова щёлкнула, и всё – обе лодки, река – вернулось на свои места. Энни покачнулась, ловя равновесие. – Я вот рыбачить люблю.

– Так как же… Объективная реальность – она есть или всё-таки нет?

Женщина поджала губы и сосредоточилась на поплавке. Богомол проскрипел:

– Рекурсивный вопрос из серии «существую ли я».

– Доберёшься до водопада – узнаешь, – пожала плечами женщина. – А может, и никогда не узнаешь. Может, и нет никакого водопада. И реки нет. И меня, и тебя.

– А что тогда есть? Может, это всё и вовсе не по-настоящему?

– Может, мы все играем в компьютерную игру? Может, лежим в гибернационных капсулах космического корабля, который несёт нас к отдалённой внеземной колонии? Может, наелись мухоморов и нешуточно галлюцинируем? – Женщина дёрнула удочкой. – Какая, по большому счёту, разница? Лишь бы интерфейс нравился.

– Ну как же… – не унималась Энн. – А вот если кто-нибудь будет совсем без интерфейса? Если удалит свои оболочки, совсем?

– А-а, вон ты о чём… – Качнув удилищем, женщина аккуратно переместила новую рыбину в свою лодку и уложила на мокрые листья папоротника. Богомол пошёл отцеплять крючок. – Да, это интересно. Понятия не имею. Хотела спросить у тех, за концом реки, но они меня не подпускают – отгоняют осиновыми кольями, представляешь? И связками чеснока бросаются.

– Чеснок не переношу, – сообщил богомол. – Аллергия.

– Да, я тоже, – машинально согласилась Энн, думая о другом. У каких таких «тех»?

Девушка быстро обернулась к Джиму с Саше:

– «Те, за концом реки»! Бьюсь об заклад, что один из них – Саймон!

– То есть это единственное, что привлекло твоё внимание? – уточнил Джим, казавшийся слегка обалдевшим. – Хотя я почему-то не удивлён…

– Любопытно, что же там за конец такой, – проговорил Саша, который выглядел не лучше Джима, но виду старался не подавать. – Я имею в виду, река же обычно заканчивается чем-то вполне определённым. Можно было бы сказать «озеро», или «море», или «плотина», но «конец реки» – это, право, даже с лингвистической точки зрения как-то не совсем…

Женщина дотянулась до своей рыбины, придирчиво оглядела её и вдруг быстрым движением бросила Шепарду. Тот инстинктивно отдёрнул руки от ушей. Поймал.

– От нашего стола вашему, – великодушно сказала женщина. – И для тебя у меня тоже кое-что есть, милочка. Дай-ка лапку.

Принявшись копаться в многочисленных слоях своего наряда, женщина нащупала нитку толстых разноцветных бус, сняла её с шеи, повозившись, распутала узелок и выкатила на ладонь Энн две бусины. Энни поднесла их к глазам и убедилась, что бусины очень похожи на самые обыкновенные ягоды, только ссохшиеся – бруснику и чернику.

– Откусишь с одной стороны – подрастёшь, откусишь с другой – уменьшишься.

– Что?

– Ах, ну да: с кем я говорю. – Женщина недовольно крякнула. – В общем, у тебя у самой-то оболочка, как я погляжу, на честном слове да на одном крыле держится. Берусь предположить, что уже к завтрашнему дню откажет окончательно. Так если всё устроит – ешь красную, и тогда уже всё: апи затёрт, порты запечатаны. А захочешь откатиться до предыдущей версии – синюю.

Энн вытаращила глаза:

– Откуда вы узнали?

– Да уж нетрудно догадаться. – Женщина покачала головой. – Ты ж с моим воображаемым богомолом разговариваешь. – Насекомое обиженно отвернулось, и женщина рассеянно погладила его пальцем по треугольной головке. – Ладно, ребятки, счастливого вам пути и приятного аппетита. Берегите себя, с системными настройками не шалите.

С этими словами женщина шутливо взяла под козырёк, а затем без единого всплеска вместе со всем скарбом погрузилась под воду. Через пару секунд четверо путешественников подавленно созерцали ровную речную гладь на месте её лодки – даже кругов на воде не осталось.

«Фантастика.