Обольщение

– Я не позволю тебе никуда идти, – решительно бросил Доминик, зашагав с ней к выходу из холла. Обернувшись, он приказал слуге: – Пришли мне горничную с халатом, подносом с обедом и бутылкой бренди.

Джулианна закрыла глаза, успев заметить изумление на лицах слуг. Она прижалась щекой к груди Доминика.

– Все знают о нас.

– Никто ничего не знает. Ты очень больна, а я очень встревожен. Когда-то ты заботилась обо мне. Теперь я позабочусь о тебе. – И он зашагал вверх по лестнице.

Головокружение никак не желало покидать Джулианну, и все же она открыла глаза, бросив взгляд на винтовую лестницу, покрытую красной ковровой дорожкой. Дрожа, Джулианна смотрела вниз, пока Доминик нес ее, и рассматривала гостиные: двери в комнаты были распахнуты, являя ее взору великолепную обстановку. В каждой из гостиных стояло по фортепиано. Джулианна не подходила к инструменту долгие годы.

Доминик ступил на второй лестничный марш.

– Что-то не так?

– Мы продали наше фортепиано, когда мне было тринадцать. Я плакала целыми днями.

«Я что, в бреду? – спросила себя Джулианна. – Зачем я говорю ему это?»

Доминик толкнул выкрашенную белой краской дверь и вошел в прекрасную розово-белую спальню. Пока он укладывал ее посреди роскошной, на четырех столбиках и с балдахином, кровати, Джулианна огляделась, заметив диван, обитый шелком в тонкую полоску, красные в цветочек кресла, обюссонский ковер, мраморную каминную доску над очагом. Доминик уселся рядом с Джулианной, смахнув волосы с ее лица, и она, вздрогнув, посмотрела на него.

Лицо Доминика светилось нежной улыбкой, но он серьезно сказал:

– У тебя жар, Джулианна.

Ее колотил озноб. Она вдруг осознала, что Доминик снимает с нее туфли.

– Что ты делаешь?

– Я хочу укутать тебя одеялами, – ответил он, – но только не в этом платье.

Сбросив обе туфли на пол, Доминик принялся снимать с нее грязные и разорванные чулки.

Джулианна хотела протестовать. Но у нее не было на это сил. Она рухнула на дюжину раскиданных по постели подушек, абсолютно измученная, и поняла, что ее чулки тоже полетели на пол. А потом Джулианна осознала, что они с Домиником в спальне не одни. В комнате стояла горничная с изумленно округлившимися глазами, была здесь и леди Педжет, холодно наблюдавшая за ними.

– Полагаю, Нэнси может раздеть ее, Доминик, – веско изрекла вдовствующая графиня.

«Он губит мою репутацию», – подумала Джулианна. А потом, ощущая себя странно, словно опьянев, осознала: у нее не осталось никакой репутации, которую можно было бы погубить.

– Помоги мне с этим платьем, – приказал Доминик.

Джулианна уселась на кровати, и горничная с Домиником принялись стаскивать с нее перепачканное кровью платье. Лицо леди Педжет стянула маска гнева, графиня повернулась и покинула комнату. Когда с Джулианны сняли и корсет, она взглянула на Доминика, дрожа и пытаясь удержать глаза открытыми.

– Я ей не нравлюсь.

– Нет, это не так, – спокойно отозвался он, поочередно передавая предметы нижнего белья горничной. Потом помог Джулианне снять простую батистовую нижнюю юбку, которую та носила под платьем.

– Можно оставить мне сорочку, – с трудом произнесла Джулианна.

Его пристальный взгляд встретился с ее взором.

– Это нужно постирать.

Но без сорочки Джулианна оказалась бы совершенно голой!

Педжет поднялся и жестом приказал горничной:

– Сними это.

Джулианна вздрогнула, почувствовав облегчение, когда Нэнси избавила ее от последнего грязного предмета одежды. Доминик отвернулся, пока горничная помогла ей накинуть красивый шелковый восточный халат с поясом.

Джулианна совсем ослабела и, уже не в силах сидеть, чуть не рухнула на кровать – Доминик вовремя подхватил ее и бережно уложил на подушки.

– Думаю, я больна… – начала объяснять она.

– Джулианна, лежи тихо!

И она сдалась. Темнота поглотила Джулианну, и она с наслаждением провалилась в нее.

– Ты ее любишь?

Джулианна задрожала, охваченная лихорадочным огнем. Она попыталась вспомнить женщину, спросившую это, нисколько не сомневаясь, что знает ее. Шарль спокойно ответил:

– Это в высшей степени неуместный вопрос.

– Я никогда прежде не видела, чтобы ты беспокоился так о ком-нибудь – даже о Надин!

Джулианна сбросила слои укрывавших ее одеял. «Надин была его невестой, – смутно мелькнуло в ее голове, – но Надин умерла».

– Она спасла мне жизнь. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти ее жизнь.

– Врач сказал, что она молода и здорова – и явно не при смерти. У нее жар, только и всего.

– Ты не видела то ужасное место. Эта тюрьма кишит паразитами.

– Она – сторонница якобинцев, Доминик. Она – враг. Ты не можешь доверять ей!

– Я обязан ей всем в своей жизни. Тихо, она приходит в себя.

– Ты влюбился!

– Джулианна? Все в порядке. Ты со мной, Домиником. Ты находишься в моем доме. Ты больна.

Джулианна с усилием подняла на него взгляд. Доминик? Нет, это был Шарль, горячо любимый ею герой революции. Она улыбнулась ему, потянувшись к его лицу.

Зеленые глаза Шарля удивленно распахнулись. Джулианна притянула его ближе и попыталась поцеловать.