Общественное мнение

Некоторая связь между происходящим снаружи и сознанием, посредством которого мы все наблюдаем, конечно, есть. Так, например, на какой-нибудь оригинальной вечеринке могут присутствовать длинноволосые мужчины и женщины с короткими стрижками. Но для наблюдателя, который спешит, достаточно и поверхностной связи. Если среди присутствующих людей окажутся две женщины с короткими стрижками и четверо бородатых мужчин, для журналиста, который заранее знает, что на эти встречи ходят люди с такими вкусовыми пристрастиями, вся аудитория будет состоять из коротко стриженых женщин и мужчин с бородами. Между фактами и тем, как мы их себе представляем, связь часто странная. Человек редко обращает внимание на пейзаж, – разве что он хочет понять, можно ли землю поделить на строительные участки. При этом он видел множество пейзажей, украшающих стены в гостиных. Именно они научили его представлять пейзаж, как розовый закат или проселочную дорогу с церковным шпилем вдалеке под серебряной луной. И вот этот человек уезжает за город и часами не видит вокруг ни одного пейзажа. Но потом садится солнце, окрашивая все вокруг в розовый, и он сразу понимает: да, это точно пейзаж. Даже восклицает: «Как прекрасно!» А спустя пару дней, если он попытается вспомнить увиденное, ему на ум, скорее всего, вновь придет какой-нибудь пейзаж из гостиной.

Если он не был пьян, не спал и с головой у него все в порядке, то он действительно лицезрел закат, просто увидел и, главное, запомнил из увиденного больше то, что научили его замечать образцы масляной живописи, а не то, что увидел бы и унес бы с собой, например, художник-импрессионист или культурно развитый японец. И японец, и художник, в свою очередь, тоже увидят и запомнят больше ту форму, с которой прекрасно знакомы. Хотя может оказаться, что они попадают в ту редкую категорию людей, которые помогают человечеству обрести свежий взгляд. Когда мы не обучены наблюдать, мы ищем в окружающей среде легко узнаваемые знаки. Эти знаки обозначают идеи, а идеями мы пополняем наш запас образов. Мы не столько видим конкретного человека и конкретный закат, сколько отмечаем, что речь в целом идет о человеке или закате, а затем подставляем картинки, которые уже есть в нашей голове.

Здесь налицо элемент экономии. Ведь попытка смотреть на вещи, как в первый раз, разглядывая все детали, не видя в них нечто типичное и универсальное, утомительна и в нашей суетной жизни практически не осуществима. В кругу друзей, в отношениях с коллегами или конкурентами нет ни легкого пути в процессе адресного понимания, ни замены ему. Те, кого мы больше всего любим и кем восхищаемся, – это мужчины и женщины, чье сознание густо населено индивидуальностями, а не типами. Эти люди знают лично нас, а не классификацию, которой мы соответствуем. И даже если мы это себе не формулируем, мы интуитивно чувствуем, что у всякой классификации есть цель, причем не обязательно наша собственная. Мы понимаем, что между двумя людьми никакая связь не может считаться достойной, если каждый воспринимает другого как самоцель. Любое общение между двумя людьми, при котором не постулируется как аксиома личная неприкосновенность обоих, запятнано.

В современной и чрезвычайно разнообразной жизни мы все куда-то спешим, к тому же людей, которым часто жизненно необходимо друг с другом общаться, – работодателя и работника, чиновника и избирателя – физически разделяет дистанция. Для личного знакомства нет ни времени, ни возможности. Вместо этого мы подмечаем какую-то черту, характерную для известного типажа, и дорисовываем картинку стереотипами из головы. Например, вот этот субъект – пропагандист. Мы это подмечаем сами или нам об этом рассказывают. Итак, пропагандист – человек с определенными качествами, значит, конкретно у этого они тоже есть. Он интеллектуал. Он финансовый воротила. Он иностранец. Он из «Южной Европы». Он из престижного района Бэк-Бэй. Он выпускник Гарварда. Сравните, насколько это отличается от заявления: «Он выпускник Йеля». Он обычный парень. Он закончил военную академию. Он армейский сержант в отставке. Он живет в районе Гринвич-Виллидж: с ним все ясно. Он работает в международном банке. Он с Главной улицы.