Общественное мнение

Когда два разных лагеря смотрят со своего ракурса и изобретают собственные объяснения увиденному, они не в состоянии друг другу искренне доверять. И если их модель в критический момент подходит под описание получаемого опыта, они больше не считают ее интерпретацией. Они считают ее «реальностью». Она, возможно, и не похожа на реальность, однако приводит к выводу, который соответствует реальному опыту. Я могу нарисовать, как путешествовал из Нью-Йорка в Бостон, прочертив прямую линию на карте. Аналогичным образом какой-то человек может представлять свой триумф как конец узкой и прямой дорожки. На дороге, по которой я на самом деле ехал в Бостон, могло быть много объездов, куча поворотов и перекрестков, а второго человека, весьма предприимчивого и смелого, наверняка ждало много труда и испытаний на его пути. Предположим, я доберусь до Бостона, а ему удастся добиться успеха, тогда линия в небе и прямая дорога будут служить готовыми планами. Но если у кого-то не получится проследовать по нашему маршруту, нам придется реагировать на претензии. Если мы при этом настаиваем, что планы верные, а оппонент их упорно отбраковывает, то вскоре мы станем считать его опасным дураком, а он нас – лжецами и лицемерами. Так мы постепенно рисуем портреты друг друга. Противник нам неприятен, поскольку не вписывается в нашу схему. К тому же он мешает. А так как сама схема основана в нашем сознании на неопровержимом факте, подкрепленном неопровержимой логикой, для этого человека нужно в ней найти хоть какое-то место. Но и в политике, и в производственных конфликтах ему редко находится место благодаря простому допущению, что он обозревал ту же реальность, просто видел ее с другой стороны, а такое признание пошатнуло бы всю систему.

Приехавшие на Парижскую мирную конференцию итальянцы считали город Фиуме итальянским. То есть это был не просто какой-то город, который неплохо было бы включить в состав итальянского королевства. Он уже был итальянским. Они видели лишь то, что в законных границах города большинство проживающего там населения составляли итальянцы.

Американские делегаты, повидавшие больше итальянцев в Нью-Йорке, чем в Фиуме, и при этом не считая Нью-Йорк итальянским, считали город портом центральной Европы. Они прекрасно видели, что в пригородах живет много югославов, и в целом знали о неитальянской глубинке. В результате итальянцы хотели получить объяснения относительно такой несговорчивости американцев. Они их и получили – в виде слухов, которые поползли неведомо откуда. Якобы какой-то влиятельный американский дипломат влюбился в югославскую девушку. Ее видели там-то… его видели там-то… В Версале недалеко от бульвара. … где вилла с большими деревьями…

Весьма распространенный способ оправдать действия оппозиции. Такие обвинения (когда они принимают вид совсем уж явной клеветы) редко доходят до газетных и журнальных страниц, и какому-нибудь Рузвельту, быть может, придется ждать годы, а Гардингу – месяцы, прежде чем удастся взять вопрос в свои руки и прекратить все перешептывания. Людям публичным приходится терпеть ужасное количество отравляющей жизнь клеветы, которую распространяют в клубах, за обеденным столом, в будуарах. Ее повторяют снова и снова, добавляют детали, над ней посмеиваются, ею наслаждаются. Хотя такого рода вещи, полагаю, в Америке встречаются не так часто, как в Европе, все же редко о каком американском чиновнике не злословят за его спиной.

Из своих оппонентов мы делаем злодеев и заговорщиков. Если немилосердно взлетели цены, значит, сговорились перекупщики. Если газеты искажают новости, значит, капиталисты плетут заговор. Если у богатых слишком много денег, значит, наворовали. Если проиграны напряженные выборы, значит, электорат коррумпирован. Если государственный деятель делает то, что вам не по душе, значит, его подкупили, или кто-то позорно им манипулирует. Если рабочие затеяли смуту, значит, они жертвы пропаганды, и не обошлось без тайной организации.

Если вы не можете наладить производство самолетов в достаточном количестве, значит, поработали шпионы. Если в Ирландии возникли проблемы, значит, работает золото немцев или большевиков. А если в поисках заговоров вы сойдете с ума, то в любой забастовке, в плане Пламба[78], в ирландском восстании, в массовых волнениях мусульман, возвращении короля Константина[79], в создании Лиги Наций, в беспорядках в Мексике, в движении за сокращение вооружений, а еще в воскресных фильмах, коротких юбках, в уклонении от сухого закона и в отстаивании неграми своих прав вы увидите отголоски грандиозного заговора, спланированного Москвой, Римом, масонами, японцами или сионскими мудрецами.

10. Выявление стереотипов