Общественное мнение

Но пока люди охотно верят, что когда-нибудь в будущем конкретный политический курс будет заниматься их проблемами, то логика такого курса будет обратной. Нацию можно заставить поверить в то, что повышение тарифов на перевозки сделает из железных дорог процветающее предприятие. Однако сама вера не принесет дорогам удачу, если влияние тарифов на фермеров и грузоперевозчиков таково, что цена товара будет выше той, которую в состоянии заплатить потребитель. Заплатит ли потребитель такую цену или нет, зависит не от того, кивал ли он головой девять месяцев назад в ответ на предложение повысить тарифы и сохранить бизнес, а от того, насколько сильно он хочет теперь новую шляпу или новый автомобиль и готов ли за них заплатить. Лидеры часто делают вид, что они просто обнародовали программу, которая уже сложилась в умах народа. Если они в это верят, значит, они себя обманывают. Политические программы не появляются одновременно в сознании множества людей. И не потому, что эти люди глупее своих лидеров, а потому, что мысль есть функция организма, а масса людей не есть организм.

Массам постоянно что-то внушают. Люди читают не просто новости, а новости с рекомендательной ноткой, с намеком на последующие действия. Они слышат доклады, в которых не объективное изложение фактов, а изложение, сформированное под определенную модель поведения. Таким образом, видимый лидер часто обнаруживает, что настоящим лидером оказывается влиятельный владелец газеты. Но если бы, как в лабораторных условиях, удалось удалить из опыта множества людей все рекомендации и инструкции, мы бы увидели примерно следующее:

Масса людей под действием какого-то стимула выработала бы реакции, которые теоретически можно было бы изобразить в виде многоугольника ошибок. В их рядах сформировалась бы группа со схожим восприятием, что позволило бы вынести ее в один класс. В самой массе возникали бы разные, диаметрально противоположные чувства. Тем не менее, по мере того, как люди разных мнений громко высказывались, общий настрой становился бы еще более выраженным. Лидеры мгновенно распознают эти реакции. Они понимают, что на людей давят высокие цены, что какие-то социальные классы уже не пользуются любовью широких масс, что отношение к другому народу сейчас дружественное, или наоборот, враждебное. Но, в отсутствии рекомендательного эффекта, который является всего лишь выбором журналиста, возомнившего себя лидером, в чувствах людей не было бы ничего, что неизбежно определяло бы выбор того или иного политического курса. Все, чего требует публика, – чтобы политический курс по мере развития, если уж не логически, то хотя бы по аналогии и ассоциации был бы связан с первоначальными настроениями.

Поэтому, когда выстраивают новый политический курс, предварительно сообщается об общности настроений, как сделал Марк Антоний в своей речи, адресованной сторонникам Брута.[156] На первом этапе лидер озвучивает господствующее мнение массы людей. Он отождествляется себя со знакомой для своей аудитории жизненной позицией, для чего может рассказать хорошую историю или выставить напоказ свой патриотизм или, очень часто, предъявить кому-то незначительные претензии. Неопределившаяся толпа, обнаружив, что этот лидер достоин доверия, уже готова к нему повернуться. А он, соответственно, должен представить план кампании. Но этого плана нет в тех лозунгах, которые передают настроения толпы. В них нет даже намека на черновик. Когда сфера деятельности политики не связана непосредственно со страной, нужно чтобы лишь в самом начале программа была словесно и эмоционально связана с тем, что высказывается широкими массами. Облеченные доверием люди, вооружившись одобренными символами, могут по собственной инициативе зайти очень далеко, не объясняя сути своих программ.

Однако мудрые лидеры этим не ограничиваются. Если они считают, что огласка не слишком усилит оппозицию, а дискуссия не задержит слишком надолго, они стараются согласовать свои действия. Они делятся планами, если не со всем народом, то хотя бы с подчиненными по иерархии в достаточной степени, чтобы подготовить тех к возможным последующим событиям и сформировать ощущение, что они сами желали такого результата.

Каким бы искренним ни был лидер, если факты не так просты для понимания, подобным консультациям присуща некая видимость. Ведь невозможно представить для публики все непредвиденные обстоятельства и нюансы столь же ярко, как это понимают более опытные и обладающие большим воображением эксперты. Многие просто соглашаются, не уделив вопросу время или не имея опыта, чтобы оценить выбор, который предлагает их лидер. И большего требовать нельзя. Большего требуют лишь теоретики. Если бы мы провели день в суде, и наши показания были заслушаны, и результат оказался благоприятным, то большинство из нас даже не задумалось бы о том, насколько наше мнение повлияло на рассматриваемое дело.