Общественное мнение

Это означало, что люди формировали картину восприятия внешнего мира из непререкаемых картин, уже имеющихся у них в головах. Те, в свою очередь, достались от родителей и учителей уже хорошо напичканные стереотипами, а собственный опыт почти ничего не поправил. Лишь небольшое количество людей имели дела, которые заставляли пересекать границы штата. Еще у меньшего количества людей были причины ездить за границу. Большинство избирателей жили всю жизнь в одной среде. Им приходилось представлять себе огромный мир торговли и финансов, войны и мира, имея под рукой лишь пару жалких газет и брошюрок, прослушав какие-то политические речи, опираясь на свое религиозное образование и курсирующие вокруг слухи. Количество людей, имеющих возможность основывать свое мнение хоть на каком-то объективном отчете, не шло ни в какое сравнение с теми, кто формировал мнение на основе поверхностных мысленных образов и заблуждений.

Итак, способность обходиться собственными ресурсами стала духовным идеалом в период становления по многим причинам. Физическая изоляция поселков, одиночество конкретного первопроходца, теория демократии, протестантская традиция и ограничения политической науки – все слилось воедино и заставило людей поверить, что политическую мудрость им надо извлекать из собственных умов и душ. Для того, чтобы вывести законы на основе таких абсолютных убеждений, людям приходилось тратить много энергии. Американский политический ум должен был выживать за счет своего капитала. В формализме он обнаружил проверенный свод правил, из которых можно было состряпать новые правила, не утруждая себя необходимостью добывать новые истины опытным путем. Сами формулировки стали столь удивительно священными, что любого достойного международного наблюдателя поражал контраст между кипучей практической энергией американского народа и статичной теорией его общественной жизни. Неизменная любовь к устойчивым догмам была единственным известным способом добиться независимости. Но это означало, что общественное мнение о внешнем мире в любом сообществе складывалось в основном из нескольких стереотипных образов, расположенных по модели, которая выводилась из правовых и моральных кодексов этих людей, и которую вдохновляло чувство, вызванное локальным опытом.

Таким образом, демократическая теория, отталкиваясь от своего возвышенного представления о совершенном человеческом достоинстве, поскольку инструменты познания среды и способы передачи этого знания отсутствовали, была вынуждена прибегнуть к мудрости и опыту, которые накопил избиратель. По словам Джефферсона, Бог сделал из груди человека «особое хранилище, вложив в нее главную и истинную добродетель». Эти особенные, избранные люди в своей изолированной среде видели все нужные им факты. Их среда была им столь знакома, что можно было принимать без доказательств, что люди говорят, по сути, об одном и том же. Получается, настоящие разногласия были бы лишь в оценке одних и тех же фактов. Не требовалось поручаться за источники информации: они были очевидны и одинаково доступны всем людям. Как не требовалось и переживать об окончательных критериях. В изолированном и самодостаточном обществе предполагалось наличие единообразного морального кодекса. Выходит, единственным местом для разногласий оставалось логическое применение общепринятых стандартов к общепринятым фактам. А поскольку способность к рассуждению также была прекрасно стандартизирована, свободное обсуждение происходящего мгновенно выявляло любую ошибку. Из этого следовало, что истину можно постичь свободно, но в рамках определенных пределов. Такое сообщество не сомневалось: то, как они получают информацию, и есть норма. Свои коды и нормы оно передавало через школу, церковь и семью, а главной целью интеллектуального обучения считалось развитие способности делать выводы из предпосылки, а не способность находить саму предпосылку.

18. Роль силы, покровительства и привилегии