Общественные науки в Японии Новейшего времени. Марксистская и модернистская традиции

С аналитической точки зрения результативность работы Оути за эти годы складывается из ряда взаимосвязанных утверждений. Государственно-монополистический капитализм, прежде всего, доказал свою способность предотвращать разрастание сельскохозяйственных кризисов; государственная власть могла вмешиваться, чтобы в определенной степени противостоять тенденции к избыточному производству. Неизбежные колебания экономических циклов стали постепенными и фрагментарными, как бы маскируя «хронический спад», характерный для сельского хозяйства в условиях монополии. Резкий спад межвоенных лет, по мнению Оути, не должен был повториться. Здесь он испытывал ощущения, которые, должно быть, разделяли все, кто пережил эти годы, и которые также были проблематичными и с точки зрения политики, поскольку предполагали постоянство предположительно стареющего капитализма.

Больший интерес представляет попытка Оути связать появление государственной монополии с широко известным феноменом сельского общества: «сдвигом оси дифференциации сельских районов вверх» (бункай кидзику но дзё:сё:). Касэ Кадзутоси отмечает:

Без существенных изменений в проблеме потолка, созданного давлением монопольного капитала, прибыль не материализуется, и, как следствие, капиталистическое управление не осуществляется. Но благодаря усиленной государственной поддержке она действительно обретает стабильность и, следовательно, получает возможность достичь верхнего предела управляемости на основе рабочей силы семьи; таким образом, на противоположном полюсе от большого числа крестьян, занятых неполный рабочий день, процветает меньшинство крупных крестьян [Там же: 17].

Оути называл таких крестьян о:гата сё:но:. Но в каком смысле о:гата сё:но: стали примером окончательного появления государственно-монополистического капитализма в Японии? Уже не в классическом, когда деревни служили источником дешевой рабочей силы. С начала 1960-х годов эта важнейшая довоенная роль перешла к городам, которые играли все возрастающую роль в поддержании «двойной структуры» японской промышленности. Поскольку стабильных возможностей трудоустройства за пределами сельского хозяйства все еще было недостаточно для приема большого числа трудовых мигрантов из деревни, государственная политика была направлена на предотвращение безработицы путем поддержки цен на рис, а также на сохранение деревень в качестве коллективных потребителей на внутреннем рынке [Оути 1962–1963, 2: глава 5, 653]166.