Общество поглощения. Человечество в поисках еды

Однако долго это не продлилось. Несмотря на то что 40 акров, обещанных Шерманом вольноотпущенникам, составляли лишь четверть типичного надела для белых согласно закону «О гомстедах», федеральное правительство предоставило еще меньше. Промышленность северян была больше заинтересована в рабочих, чем в фермерах, живущих натуральным хозяйством, и идея получения афроамериканцами каких-либо репараций в форме даруемой земли исчезла почти сразу после своего появления.

Более того, бывшие рабы, легально поселившиеся на земле, которую вынуждены были обрабатывать до войны, к 1877 году стали свидетелями того, как эта земля была возвращена их бывшим поработителям. Вернувшиеся землевладельцы быстро организовали систему наемного и арендаторского земледелия, а также социальную систему, включавшую заключение в тюрьму, почти рабство, законы Джима Кроу[13] и линчевание, призванные гарантировать, что темнокожие останутся, в сущности, навечно зависимыми.

Это была очень мощная тенденция. После того как Тринадцатая поправка запретила рабство, но оставила принудительный труд в качестве наказания, достаточно было ареста, чтобы заставить бывших рабов и их потомков работать бесплатно в роли заключенных. Хотя афроамериканцев больше нельзя было покупать и продавать, их все равно можно было (как их потомков в настоящее время) оторвать от семьи и лишить свободы.

Еще до официального завершения Реконструкции многие бывшие рабы и их родственники утратили надежду на хорошую жизнь на Юге, и начался «Великий исход». Его участники, сравнивавшие себя с библейским народом израильским, бежавшим из рабства в поисках Земли обетованной{83}, устремились на запад, прежде всего в Канзас (штат, являвшийся свободным и до войны и гордившийся этим), а также в Оклахому, Колорадо и на промышленный Север.

Эпоха, когда основную массу американских земледельцев составляли афроамериканцы, закончилась. Большинство участников переселения, подобно тем что оставляли Юг ради Севера в XX веке, скопились в крупных городах, а фермерствовавшие по большей части остались на Крайнем Юге, часто вынужденные бороться за то, чтобы сохранить свою землю и выжить на ней при сохраняющейся враждебности местного и федерального правительств.

Если бы в последней трети XIX века состоялось справедливое перераспределение земли, учитывавшее права индейцев, женщин, бывших рабов и других небелых людей, XX век был бы совершенно иным. В нем было бы на несколько миллионов больше мелких и средних ферм, где трудились бы семьи, заботящиеся о своей земле, пище, которую выращивают, и своей общине. Вместо этого федеральное правительство объединилось с бывшими рабовладельцами, создав систему, которая осталась несправедливой и все в большей мере сосредоточивалась на товарных культурах и монокультуре.

Это было сделано явно и открыто. В дополнение к закону «О гомстедах» в 1862 году было создано Министерство сельского хозяйства США и принят закон Моррилла о земельных грантах, выделивший землю под организацию сельскохозяйственных колледжей, что привело к появлению многих хорошо известных до сих пор, по большей части публичных, университетов. Все это служило цели достижения высокой продуктивности любой ценой.

В частности, закон «О гомстедах» и законы Моррилла (расширенные в 1890 году) в конечном счете предопределили будущее сельского хозяйства и еды в Америке и во всем мире. Цели же были очевидны: в 1863 году Первый комиссар Департамента земледелия Исаак Ньютон объявил, что «избыток сельскохозяйственной продукции позволяет выплачивать долги и накапливать богатство не только фермеру, но и всей стране»: «Таким образом, увеличение этого избытка, развитие и извлечение огромных ресурсов из нашей почвы и, следовательно, создание нового добавочного капитала должно стать великой целью законодательства и Министерства сельского хозяйства»{84}.

Ньютон продолжал: «Цель каждого молодого фермера должна состоять в том… чтобы сделать все возможное, заставить расти два стебля там, где прежде рос только один». Это заявление свидетельствует о полном незнании природы, мира и даже законов Вселенной. Все в мире конечно, даже богатства американской земли. Однако упадок европейского сельского хозяйства в XIX веке создал брешь в предложении, и миру нужна была товарная культура, чтобы ее заполнить. Этой культурой, как оказалось, была пшеница, и, по словам Дэна Моргана, автора книги «Торговцы зерном» (Merchants of Grain), «величайший рынок продовольствия, когда-либо существовавший в мире»{85}, открылся для каждого, кто был готов ее выращивать и продавать.