Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

Издав рык взбешённого ягуара, Ицпапалотль рванулась к нему, схватила своими когтистыми руками и буквально втолкнула в свет за дверным проёмом. Элекен настолько устал бороться с этим соблазном, что уже не сопротивлялся. Дверь позади него захлопнулось, хотя возможно этот звук ему лишь причудился.

Наконец-то глаза начали привыкать к свету и этот свет оказался не таким уж и абсолютным. Сквозь него проглядывались какие-то причудливые конструкции, словно возведённые посреди облаков. Их всё ещё трудно было рассмотреть из-за пелены. Но взгляд от них оторвать было уже слишком тяжело. Теперь его уже не надо было толкать вперёд. Он сам шагнул за этот предел.

*****

Калибан уверенно шёл к своей цели. Его сердце переполнял дикий, неистовый восторг. Разум отказывался верить в происходящее. Ни один смертный до него не мог позволить себе даже мечтать о том, чтобы оказаться здесь.

Сакрариум.

Теперь он знал, почему его впустили сюда. Это могло говорить только об одном. Высшие заинтересовались его проектом. Они хотят выслушать его лично.

Сакрариум — удивительное, ни на что не похожее место. Здесь нет привычных людям предметов. Здесь только фантомные образы, порождённые высшим состоянием энергии. Всё это трудно описать, поскольку оно лежит за пределами классических пониманий. Калибан не исключал факта, что его восприятия — всего лишь примитивные иллюзии, смоделированные его разумом, не способным всецело охарактеризовать окружающую обстановку. Вообще понять, что из себя представляет Сакрариум, было крайне сложно. Ведь он не был ни миром, ни городом, ни зданием. К нему даже не подходило определение «рай», которым его пытались охарактеризовать некоторые несведущие коллеги. Это было просто какое-то царство света, при отсутствии солнца. Так же подходило Сакрариуму ещё более глупое, но расхожее определение «небеса», поскольку небеса не существуют без земли. Сакрариум же не был твердью ни небесной, ни земной. У него вообще не было никакой поверхности, не было никаких дорог, но при этом направление твёрдо ощущается внутренне, словно тебя ведёт некий навигатор. И ты, вроде бы, идёшь по чему-то твёрдому и упругому, как по натянутым струнам арфы, и в то же время не идёшь, а перемещаешься. Очень странное ощущение.

Разум Калибана, не способный существовать вне материи, натужно вырисовывал вокруг него странные картины непостижимого мира, словно старенькая видеокарта, на пределе своих сил загружающая графику, созданную для воспроизведения более продвинутыми видеоадаптерами. Поначалу он видел только свет, а всё остальное — просто ощущал. Но затем, прямо по курсу, из света вычертились огромные Врата. Сначала они хаотично и неуловимо меняли форму и размер, но наконец застыли в определённом виде. Казалось бы, из-за сплошного света, заменяющего и небо и землю, они должны были просто висеть в пространстве. Но тем не менее, они определённо покоились на чём-то. И Калибан совершенно определённо понимал, что внизу находится некая твердыня, которую ощущают не только ноги, но и подсознание. Эта самая твердыня чётко отделена от остального пространства невидимой, но явно проступающей линией горизонта. Представьте, что вас поместили в некую сферу, титанических размеров, со светящимися внутренними стенками, и разделённую горизонтальной стеклянной перегородкой, по которой вы можете ходить в любом направлении.

Основу Врат составляла кристаллическая структура, которая переливалась словно бриллиант. А декором служило тонкое, кружевное обрамление из золота и серебра (или подобных им металлов). Двери украшались каким-то космическим узором выложенным из платиновых накладок и гигантских драгоценных камней. Было невозможно понять, что здесь изображено, и в то же время, картина казалась понятной. Словно разбросанный паззл, по отдельным фрагментам которого можно догадаться, что на нём изображено, но целостной картины нет.

«Может быть это Великое Древо?» — предположил Калибан.