Одержимые. Женщины, ведьмы и демоны в царской России

Хотя первые приюты для сумасшедших в России были основаны еще при Екатерине II в конце XVIII века, появление психиатрии как медицинской дисциплины в этой огромной империи совпало с началом периода реформ в середине XIX века. В то время в результате сокрушительного поражения в Крымской войне (1853–1855) российское правительство и образованное общество вынуждены были пересмотреть устройство и место России в семье европейских народов. Следуя примеру западноевропейских ученых и с разрешения правительства, профессор Иван Михайлович Балинский (1827–1902) в 1857 году основал первую в России независимую кафедру психиатрии в Императорской медико-хирургической академии (ныне Военно-медицинская академия) в Санкт-Петербурге и первую в империи психиатрическую клинику в этом городе в 1867 году. Выпускники Императорской медико-хирургической академии занимали академические должности по мере открытия новых кафедр психиатрии в университетах других городов, в том числе Харькова (конец 1870‐х годов), Казани и Киева – еще до создания аналогичной кафедры в Московском университете в 1887 году. Рост числа специалистов в области психиатрии был особенно заметен в последние два десятилетия правления династии Романовых. Если в 1887 году первое профессиональное собрание психиатров в Москве посетили только 93 специалиста, то к 1905 году психиатров и невропатологов было 350, а семь лет спустя союз психиатров и невропатологов-специалистов насчитывал 538 членов с практикой более трех лет[528].

Земская реформа, которую начали претворять в жизнь в 1860‐е годы, позволила среди прочего возложить ответственность за обеспечение образования и здравоохранения крестьян на земства – создаваемые согласно реформе органы местного самоуправления. Это временно стимулировало создание приютов для душевнобольных в российских губерниях. Земская реформа также способствовала передаче существующих приютов и психиатрических палат больниц общего профиля в губернских городах под надзор земских собраний. Однако российских психиатров земские приюты не устраивали, потому что они не имели над ними финансового контроля. Поскольку на начало ХХ века в провинциальных земствах числилось менее пяти психиатров, не все из которых имели специальную подготовку, психиатры оказались в меньшинстве по сравнению с врачами общей практики, конкурирующими с ними за те же недостаточные средства из государственной казны[529]. Психиатрическая помощь продолжала быть доступной лишь в крупных губернских психиатрических больницах, но не в отделениях небольших уездных больниц общего профиля[530].

Хотя к концу XIX века российские психиатры были заметны в крупных городах и на страницах общей и специализированной прессы, они почти не проявляли себя в российской деревне. Не удивительно, что до начала века эти специалисты не вносили существенного вклада в обсуждение феномена кликушества, в котором достаточно активно участвовали другие представители российского образованного общества. Психиатрические оценки и теории зависели от доступа к людям, страдающим от одержимости.

Для психиатров, интересовавшихся одержимостью бесами, ситуацию усложнял тот факт, что кликуши редко появлялись в недавно основанных городских психиатрических палатах и клиниках. Более того, они, как правило, даже не фигурировали среди пациентов старых приютов для сумасшедших, примерно на две трети заполненных мужчинами. Преобладание мужчин в данном случае отражало массовую миграцию мужчин в города, выявление армейскими врачами психических заболеваний у солдат и склонность городской полиции заключать в тюрьму людей, которые, как они считали, представляли опасность для остального общества. Мнение некоторых российских психиатров о том, что мужчины более склонны к безумию, чем женщины, также способствовало увеличению в российских приютах количества пациентов мужского пола[531]. Веря в то, что научная медицина бессильна против силы ведьм и колдовских чар, крестьяне и сельские полицейские урядники (которые также происходили из крестьян) обычно не считали одержимость демонами психическим заболеванием или формой девиантного поведения. Те немногие кликуши, которых обследовали психиатры, жили в городе (в том числе недавно переселившись из деревень) или посещали город и были схвачены на улицах за нарушение спокойствия. Лишь незначительное число одержимых происходило из социальных групп, не относящихся к крестьянству, и эти люди с большей вероятностью были согласны с представлениями психиатров о психических заболеваниях и нервных расстройствах.