Один день ясного неба

Вагину, упавшую в Ананасную реку, нашли ниже по течению: она застряла между двумя камнями и пресноводной форелью. Сделавшая находку женщина решила, что ей хватит жить в маленьком городишке на открытой всем ветрам лесной опушке на острове Баттизьен, где губернатора Интиасара совершенно не волновали вопросы водоснабжения, здравоохранения и финансирования школьного образования. Она за бешеные деньги продала вагину одной ведунье, а та отдала ее другой женщине, родившейся с зеркалом между ног вместо гениталий. Наружный осмотр показал, что у этой вагины имеется нетронутая девственная плева, что, впрочем, ровным счетом ничего не означало, так как у любых женщин любых возрастов всегда остаются обрывки их плев, хотя мало кто об этом знает. Ведунья же, осмотрев вагину, найденную в Ананасной реке, решила, что она принадлежала женщине, страдавшей вагинизмом. А женщина с зеркалом в промежности заявила, что вагина 122 оказалась весьма пикантной, так что и ведунья осталась довольна.

Сонтейн Интиасар вышла из золотого храма ведуний судьбы и споткнулась о вагину 123, которая лежала за порогом рядом с покряхтывающей хутией. Обрадовавшись своей удаче и приняв вагину за собственную, она смахнула с нее одинокого красного муравья, опустилась на корточки под бледно-белым высоким небом и вставила вагину куда положено, — и вот тут-то весь жизненный опыт проститутки влился в ее кровь, заставив крылья выпростаться из спины, да так внезапно, что она присела, подавив рвотный позыв и силясь не упасть в обморок. Когда же она наконец сумела встать, выражение лица выдавало в ней женщину, четко осознавшую свои намерения.

Дело, видите ли, в том, что Лайла отдала свою вагину 123 пробегавшей мимо хутии и засмеялась, когда та улизнула с ней в зубах.

* * *

Все на Попишо спят и видят сны — и так продолжается один диковинный час. Все женщины, все мужчины и все дети лежат под солнцем, затянутым облаками, ежатся под сладким ветром, дующим над островами. Голодный москит издал громкое «зззз!» и шарахнулся прочь, убежденный, что все мертвы.

Все, кроме неприкаянных. Они потягиваются, моргают и оглядываются по сторонам, видят густые заросли красных плодов, которые пробираются сквозь трещины в почве и превращаются в растения-производители, возникая словно ниоткуда и давая новые побеги. Неприкаянные собираются в лачугах на Мертвых островах и смотрят оттуда на склад игрушек, привлеченные дребезжанием его вибрирующей голубой крыши. А заросли физалиса выползают из окон и стекают по стенам вниз, источая сок. Они знают, что это плод смерти, который собирают для украшения могил.

Романза нервно шагал, касаясь бедер Пайлара. Казалось, время вытягивалось и истончалось между пальцами, как что-то тягучее и липкое. Сок хлестал по окнам склада и растекался красными пятнами по земле.

— Что это? — спросил он.

Пайлар почесал лопатки.

— Я по тебе скучал.

Романза ощутил прилив ликования. Много раз Пайлар уверял его, что никогда ни по одному другу не скучал, а просто радовался, когда его друзья возвращались, а это не то же самое. Он хотел, чтобы по нему скучали.

Пайлар обнял его за талию, приподнял и поцеловал в губы.

Кто-то произнес ласковым голосом: «Ну, теперь продолжай!»

Лучшее место на свете — здесь, где они обитали. Но у него возникло ощущение, что фабрику так трясло больше года. Пайлар опустил его на землю.

— Этот день — он как будто растянулся на многие годы. Ты это тоже чувствуешь?

— Нет, — отозвался Пайлар, — но я думаю, скоро начнется сладкий ураган.

Он и сам был готов это сказать.

— Когда?

— Кто ж его знает. Через несколько дней, или недель, или сегодня? Но я точно знаю. Земля перестала рожать добрые плоды, как прежде. Еда стала другой. — Он положил горячую ладонь Романзе на горло. — Даже твоя грудь протестует, любимый!

— А это почему?

— Да, уже скоро. Земля сердится. Но мы, конечно, почувствуем первыми.

— Почему ты мне ничего не сказал утром?

— Я не был уверен, что так надо.

— А сейчас?

— А теперь я уверен. Мне нужна твоя помощь и твоя любовь.

Романза ощутил трепет облегчения. От земли исходил смрад — древнее предвестье беды, но сейчас он был не один. Они могли составить план.

— Нас никто не приютит. Многие считают, что мы переносим заразу. Но если начнем организовывать людей прямо сейчас, мы можем укрыться в церквях или старых домах.

Пайлар улыбнулся:

— Ты все еще зеленый юнец.

— Не говори глупостей, мы с тобой примерно одного возраста! Мы сможем. Мы займем общественные здания. — И Романза указал на шатающийся склад игрушек. — Там могут уместиться две сотни человек. Можно завести туда детей. И если кто-то захочет их оттуда выгнать, нам будет легче их защитить.

— Этот склад в любую минуту рухнет, сам видишь, как он ходуном ходит.

— Тогда фабрики.

— Когда начнется, да, кто-то там спрячется.

— Ну… мы же можем их организовать! — Он подумал, что, должно быть, сходит с ума. — Нам надо идти!

Пайлар покачал головой. Крыша склада задрожала, как больной с высокой температурой.

— Что самое главное мы знаем о сладком урагане?