Один день ясного неба

— Ну, я бы не дал руку на отсечение, — задумчиво произнес Данду. — О! Уши прочистились! Так-то лучше! — Во дворе появилась старенькая служанка с подносом, на котором стояли вино и вода. — Это Жуазин, — представил ее Данду. — Живет с нами целую вечность. Прямо как мать, правда, Жуазин?

Та улыбнулась и налила в бокал хорошего белого вина. Завьер по цвету вина понял, что оно дорогое. Подобающее. Для него, в неприлично замызганной рубахе, так и не принявшего душ после страстного общения с Дез’ре.

Ну что ж. Сегодня он уж точно больше никого не трахнет.

— Данду, я не уверен, что буду готовить еду для завтрашней свадебной трапезы.

Данду навострил уши. Казалось, еще миг — и у него появятся кошачьи усы и он оскалит клыки.

— Но… — Он криво улыбнулся. — А как же объявления по радио и ритуальный обход? Все эти рассказы? И все те плоды, который ты намеревался собрать?

Завьер кивнул на валявшуюся на земле потертую сумку.

— Они здесь.

Данду удивленно поднял брови.

— А что там?

— Шипы со вкусом розы. У меня во дворе маринуется козья туша. — Он попытался улыбнуться. — Думаю, я мог приготовить тебе котелок бульона мужественности.

Юноша заметно вздрогнул.

— Считаешь, мне нужна эта штука?

— Да я пошутил.

Данду сел на землю и снова встал. Жуазин нервно посмотрела на него.

— Извини, радетель. Значит, ты не будешь готовить? Или будешь… но что именно? Козу? И… шипы?

Мотылек мальчишки-рыбака весь день ждал его решения: или примет, или нет. Поразмыслив, он решил все-таки его принять. В эту годовщину. Это желание для него было способом устоять на ногах. Сейчас же он чувствовал себя как листва, шуршащая в закатном бризе, срывающаяся с веток и несущаяся прочь.

У Данду был такой вид, словно его поколотили.

— Понимаю, ты разочарован, — заметил Завьер.

Данду опять сел и вскочил как ужаленный.

— Думаешь, мне так уж важна эта дурацкая еда? Сейчас это меньшее, что меня волнует! Я уже был близок. А тут ты, радетель, приходишь и меня отвлекаешь.

— Близок к чему? — удивился Завьер.

Жуазин положила руку на плечо Данду, но он, похоже, этого даже не заметил.

— Как думаешь, мужчина может быть слишком деликатным? — Юноша не стал ждать ответа на свой вопрос. — Мои маленькие кузины, моя бабушка, все наши служанки, вот и Жуазин, все мне говорят: не торопи ее! И вот я сижу тут, жду, пытаюсь ее услышать, чтобы по крайней мере знать, где она и что с ней все в порядке. Когда она ходит по полу, издает такой тихий звук: та-ка-та-ка-та — как козленок копытцами. Она говорит, чтобы я не называл ее козой, но ничего в мире больше так не звучит — как топот Сонтейн и козленка. Но из-за меня наш брак закончился, даже еще не начавшись. — Его глаза сердито сверкнули. — Так как считаешь, мужчина иногда может быть чересчур деликатным?

— Я…

— Мой внутренний голос говорит мне: пойди и найди ее! Но все женщины вокруг твердят: сиди тихо! Она обязательно придет на собственную свадьбу. Ты думаешь, я женюсь на женщине только потому, что на завтра назначена дата нашей свадьбы? Да пусть оно все горит огнем, вместе с этими дурацкими выборами ее отца! — Он уперся руками в бока. — Ну и?

— Так в чем вопрос?

Завьеру хотелось улыбнуться в ответ на благородное негодование юноши, но тогда Данду наверняка растратил бы остатки самообладания.

— Как ты думаешь, иногда мужчина может быть слишком деликатным? — отрывисто повторил Данду.

— Конечно.

— Да! Я ведь счел, что Сонтейн несправедлива ко мне, когда она меня отругала. Эта штука оказалась такой скользкой! — Он повернулся к старой служанке. — Радетель не собирается ничего готовить для дурацкой трапезы. И знаешь, что я об этом думаю, Жуазин? Я думаю, для меня настал решающий час. Передай папе, что я ушел на поиски своей женщины!

— Но мисса Данду… ты не должен покидать этот двор до свадьбы, боги будут оскорблены!

— Радетель знает богов лучше, чем мы с тобой, вместе взятые. Ты бы и сам так поступил, а, радетель?

— Я же не знаю, в чем дело.

— Я ее потерял! — рявкнул Данду. — Вот так-то!

— Что потерял?

— Ее половой орган.

— И что ты с ним сделал?

— Уронил в речку. И она уплыла.

Завьер прикусил щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.

— Ты ее потерял? Но как ты ее нашел?

У Данду был убитый вид. Жуазин тряхнула юбками.

— Не расстраивайся ты так, мисса Дан…

— Кто-то ее украл! — завопил Данду.

— Мисса Данду-у-у…

— Жуазин, прошу тебя, иди в дом, если это тебя так нервирует! Потому что я найду вора и убью его!

— От убийства никакой пользы не будет, — рассудительно заметил Завьер.

Это был самый невероятный разговор из всех, что он вел в своей жизни. Меланхоличная служанка засеменила обратно в дом.

— Я ухожу, — сказал Данду. — Благодарю тебя, радетель, что уделил мне время.

— Думаю, тебе нужен план действий.

— А у тебя был план, когда ты сегодня утром вышел из дома? Потому что мне так не слышится.

— Возможно, именно поэтому тебе и нужен план.

Данду почесал ухо, точно блохастый щенок.

— Если ты не можешь приготовить еду, даже когда тебе сами боги велели…