Один Христос. Два христианства

Некоторые богословы, очень немногочисленные, попытались воспользоваться категориями философов «персоналистов», для построения богословия Искупления, которая учитывала бы два важнейших аспекта: 1) Христос Сам, один, реально спас всех нас, и 2) каждый из нас при этом обязан сделать что-то, чтобы быть окончательно и реально спасенным. Христос, по их мысли, приняв человеческую природу, соединился, через нашу человеческую природу, с каждым из нас. В этом они очень близки к традиции греческих отцов Церкви. Эта интуиция позволяет по-новому истолковать смерть Христа и всю Его жизнь. В таком разрезе пропасть, разделявшая Церкви Востока и Запада, исчезает, и воссоединение их становится возможным. Все могло бы измениться! Но папа Пий XII закрыл этот путь, обличив в своей энциклике Mystici corporis то, что он назвал «панхристизмом». В результате богословы, о которых у меня идет речь, обратились, вслед за философом Морисом Недонселлем, к углубленному исследованию межличностных отношений. Именно тогда о. Пауль Хиц осмелился написать: «Иисус, „Воплощенный Дух“, вступил с остальными воплощенными духами в отношения, которые выходят за границы пространства и времени; Иисус связан со всякой человеческой личностью, какой бы она ни была и где бы в любой момент времени ни находилась».[98] В этих словах близость к греческой богословской традиции ощущается еще яснее. Подробный анализ этого направления в западном богословии вы найдете в моей работе Чтобы Бог стал человеком.

Рядом авторов была предложена еще одна теория. Так, Карл Ранер,[99] один из самых знаменитых немецкоязычных богословов прошлого столетия, предположил, что в момент смерти Христа Его человеческая природа соединяется с каждым человеческим существом в момент его смерти, где и когда бы эта смерть его не настигла. Отец Ладислас Борос[100] принадлежит к числу редких богословов, пошедших тем же путем. Но за ними, увы, никто не последовал. А жаль! Упущена оказалась еще одна возможность осмыслить механизм нашего Спасения, не прибегая к чудовищным концепциям западного богословия, о которых мы поговорим позже.

Все эти попытки, шедшие в разных направлениях, оказались не вполне удовлетворительными, это правда. Самые интересные из них так и не нашли продолжателей и сторонников! Обо всем этом я уже писал в другом месте.[101] Они предлагали картину мира, которая выходит за границы нашего разума и здравого смысла, а значит, и за рамки приличия. Они не укладывались в наши рационалистические конструкции и описывали миры, совершенно не поддающиеся нашему пониманию, миры, к которым у нас нет доступа. Наша гордость оказалась этим задета. Вот почему прежнее учение об Искуплении остается официально признанным и по сей день, фигурируя в последнем, опубликованном в 1992 году, Катехизисе Католической Церкви. Его-то мы сейчас с вами и рассмотрим подробнее.

Христианская традиция на Востоке

Я ограничусь указанием на один-единственный факт: на «Святом и Великом Всеправославном Соборе», состоявшемся в 2017 году на Крите с участием четырнадцати автокефальных православных Церквей под председательством Вселенского патриарха Варфоломея I, в программу обсуждений не было внесено ни одной богословской темы. С точки зрения всех этих Церквей основное содержание вероучения раз и навсегда определено на древних Соборах и добавить к нему нечего. Не нужно предпринимать новых богословских исследований, не нужно стремиться к лучшему познанию Бога. Стремиться нужно лишь к возрастанию в Любви Божией и к исполнению Его воли. И здесь действительно многое предстоит сделать!

3. Разрыв

Когда у богословов Запада спрашивают, в чем состоят разногласия между двумя богословскими традициями, они обычно называют семь или восемь очень неравнозначных пунктов. Это изменения, внесенные в Символ веры без согласия христиан Востока; непогрешимость Папы; провозглашение на Западе ряда догматов, таких как непорочное зачатие Девы Марии и Ее Взятие на небо (именуемое на Востоке Успением)… но на самое главное различие никто, ни один богослов не указывает. Это может показаться невероятным, но вы сами убедитесь в этом, обратившись к приведенным мною текстам. Вы увидите, что дело не в разноголосице толкований, расхождении мнений или культурных факторах, разница между двумя христианствами глубока и значительна, и возникла она еще на заре церковной истории.

Разница эта касается самой сути христианской веры, тайны нашего Спасения. В чем Спасение состоит и как оно совершается, христиане Востока и Запада понимают по-разному. Именно это различие и привело к возникновению двух форм христианства, меж собой глубоко несхожих.