Один Христос. Два христианства

В 1904 году Иоанн Орфанитский защитил в Московском университете магистерскую диссертацию под заглавием «Историческое изложение догмата об искупительной жертве Господа нашего Иисуса Христа».[166] Судя по посвященной ей работе католического аббата Николаса Ладомерского[167], речь идет об объемном и скрупулезном исследовании, хотя сделанные в нем выводы его совершенно не устраивают. Николас резюмирует мысль Орфанитского следующим образом: «Согласно автору, истинное учение об Искуплении можно найти лишь в православной Церкви, и все предпринятое им историческое исследование направлено на то, чтобы доказать это. Согласно ему, православная Церковь унаследовала это учение от отцов, у которых этот догмат уже получил свое полное развитие. Таким образом, патристическая традиция является у него не просто достаточным, но и единственным источником вероучения. В то время как учение Св. Ансельма было, по мнению Орфанитского, новшеством, и „богословие ничего не потеряло бы, если бы ни его, ни его теории никогда не существовало. Ибо в сравнении с общепринятыми в патристической литературе взглядами она, безусловно, проигрывает“. В результате, Западу истинное учение об Искуплении неизвестно, поскольку он отошел от учения отцов. Достаточно познакомиться с этим выводом, чтобы понять, насколько несовместим он с позицией католической Церкви. Как вы видите, я говорил вам чистую правду. Две богословские традиции непримиримо противостоят друг другу. Нет нужды говорить, что сам я держусь православного учения, а Орфанитский опирается в своем богословском синтезе на авторитет отцов Церкви. Ясно также, что Николас Ладомерский с ним не согласен. Одно из его критических замечаний в адрес разработанной Орфанитским с опорой на греческих отцов богословской системы особенно ясно показывает, что он неспособен взглянуть на вещи с их точки зрения – он не просто не принимает позиции отцов, он не в состоянии постичь ее внутреннюю логику, понять, в чем она состоит. Недаром Ладомерский упрекает Орфанитского в «отсутствии логики»: «Хотя он и ставит своей задачей изучение искупительной жертвы Христа, Искупление никогда не рассматривается им отдельно от Воплощения».[168] Слово «жертва» означает для Ладомерского всего лишь смерть Христа на кресте. Он не понимает, что для отцов «жертвой» была вся жизнь Христа, что именно в Воплощении заключен механизм Спасения – ведь именно оно, Воплощение, и есть настоящая жертва. Речь не идет о каком-то чуждом элементе, упоминание которого может, по мнению Ладомерского, стать для рассмотрения нашего спасения лишь помехой. В патристической традиции именно Воплощение, присутствие Христа в человечестве, совершает постепенно наше спасение, действуя наподобие закваски в тесте. Можно было бы говорить здесь и об обожении, поскольку Воплощение – это начало нашего спасения, которое завершается обожением. В этом суть того богословия, которое я нашел у греческих отцов и изложил в нескольких своих работах. Согласие с ними подтверждает, что я не ошибся, и что во взглядах своих я следую традиции православных Церквей. Для Ладомерского единственным механизмом, способным объяснить наше спасение, являются заслуги Христа, приобретенные Его страданием во искупление наших грехов. Ему ни на секунду не приходит в голову, что православные смогли создать и разработать совершенно другую богословскую систему, способную пролить свет на тайну спасения. Если православные, полагает он, не согласны с католиками, то исключительно потому, что им не хватает строгости мышления. Никакой аргументированной критики он православных богословов не удостаивает – он их просто-напросто не замечает. Он настолько уверен, что владеет истиной, что ему и в голову не приходит, что тайну нашего Спасения можно объяснить по-иному. Он судит о богословии Орфанитского лишь по тому, насколько его мысль отклоняется от западной традиции, или, наоборот, сближается с ней, одобряя те формулы и выражения, которые, по его мнению, лучше отвечают модели, выработанной на Западе. Находя у греческих отцов многочисленные места, которые западному богословию приблизительно соответствуют, он признает, что «все эти утверждения не выходят за рамки тех, что мы находим и в Библии. Отдельные намеки на искупительное наказание и моральное удовлетворение у них присутствуют, но нигде ими последовательно и систематически не развиваются». Богословие Востока действительно освобождалось от библейских формул лишь постепенно. Так, у отцов первых веков можно, как вы уже знаете, встретить места, где они задаются вопросом о том, не была ли жертва Христа принесена дьяволу или смерти. Впрочем, похожие мысли встречаются и у латинских авторов. Сегодня подобная гипотеза кажется нам смехотворной, но лишь потому, что мы далеко ушли от библейских категорий.