Один Христос. Два христианства

Большинство верующих безотчетно уверены, что обожение человека в вечной жизни является частью католического вероучения. Прочтя или услышав об опыте того или иного из мистиков, они убеждаются, что именно обожение и было целью творения. Однако для римско-католической Церкви официально это не так. Формально ее учение противостоит идее обожения. Она терпит, когда выражение это применяется к святым в качестве поэтического преувеличения – как делает это, например, Морис Зюндель. Но стоит кому-то понять это слово буквально, как Церковь горой становится против и это мнение решительно осуждает. С другой стороны, восточную традицию, а тем более тексты Священного Писания, она не может полностью игнорировать. Посмотрите, как она выходит из положения, говоря об обожении:

Обратимся для начала к Катехизису для взрослых, изданному епископами Франции с одобрения Святого Престола в 1991 г.[201] Свои комментарии я даю в скобках:

§ 119: «Отцы восточной Церкви (не западной, иными словами) непрестанно превозносят величие человека, созданного Богом по своему образу и подобию и призванного к обожению. Западная традиция всегда придерживалась этого же учения. (Признается, как мы видим, существование двух различных традиций. Но если западная Церковь держится того же учения, то почему она столь тщательно избегает слова обожение? Выходит что, можно держаться того же учения, ни разу не употребив ключевого для этого учения слова, да еще такого простого и ясного! Продолжим, однако, чтение текста): …Но одновременно она никогда не переставала размышлять о значении и последствиях греха Адама…» (Авторы, как мы видим, внезапно переходят к совершенно иному предмету. Запомним, покуда, что западная традиция всегда держалась, по ее уверениям, того же учения об обожении).

Посмотрим, однако, каким именно образом «держится того же учения» Церковь Запада.

В § 400 тот же Катехизис, говоря о благодати, получаемой человеком в Крещении, цитирует второе послание апостола Петра (2 Петр 1.4), где говорится, что мы станем «причастниками божеского естества». Комментируя эти слова, авторы Катехизиса пишут, что «отцы Церкви решатся в связи с этим говорить об „обожении“». Речь, следовательно, идет лишь о смелом языковом обороте.

Наконец, в § 680 наш изданный французскими епископами «Катехизис для взрослых» выражается еще недвусмысленнее: «Чтобы говорить о судьбе, обещанной человеку по ту сторону всего, что мы способны себе представить, греческие отцы (подразумевается: не латинские, а лишь греческие), епископы и богословы первых веков (подразумевается: теперь они не решились бы, наверное, такое сказать) осмелились говорить об „обожении“».[202] Речь идет, как мы видим, всего лишь о смелом выражении, которое не стоит понимать буквально, и которое лишь греческие богословы первых веков имели неосторожность употреблять.

Катехизис католической Церкви[203] дела нимало не проясняет. Ни слова «обожение», ни слова «обожествление» мы в словарном указателе к нему не находим. Есть там лишь слова «блаженство» и «вечная жизнь». Но и о них упоминается в Катехизисе всего лишь два раза, да и то вскользь. В параграфе, посвященном вечному блаженству (§ 1721), цитируется, как обычно, Второе Послание ап. Петра, где говорится, что мы будем «причастниками божеского естества». Текст Катехизиса комментирует эти слова так: «блаженство делает нас причастниками божественной природы (2P I, 4) и вечной Жизни. С ним человек входит в славу Христову и в наслаждение Троичной жизнью». Чего же лучше может он требовать? Но почему тогда не употребить для описания этого состояния термин «обожение»? Можно ли быть причастным божественной природе, не будучи, тем самым, обоженным? Тем не менее, слово это не употреблено ни разу!