Одиннадцатый дневник

Нас очаровывали грёзы
о светлой близости свершений,
а нынче тихо душат слёзы
от наступивших сокрушений.

* * *

Я это знаю лично, сам,
и факт согласия не требовал:
еврей – участник даже там,
где нет его и вовсе не было.

* * *

Конечно, вымогатель я и хам,
но сядут когда судьи полукругом,
и если воздаётся по грехам,
то мне пускай начислят по заслугам.

* * *

У жизни существует окончание,
оно весьма заметно в пожилых;
а после наступившее молчание
врачует боль пока ещё живых.

* * *

Да, человек от возраста мельчает,
хотя живём, достоинство храня,
но нас теперь досадно удручает
какая-то ничтожная херня.

* * *

Таинственны истории законы,
чреватые бедой и отомщением;
хотя мы с ними вовсе не знакомы,
но чувствуем животным ощущением.

* * *

Никак не разорву я пуповину
с отчизной, где у жизни нет перил;
ужели надо мне пойти к раввину,
чтоб он мою любовь заговорил?

* * *

Судьба меня за что-то наградила,
моё не испросив на это мнение:
всё время рассуждая, как мудила,
я числюсь очень умным тем не менее.

* * *

Время нас не гнёт и не стращает,
тикая при свете и во мгле,
просто равнодушно сокращает
сроки нашей жизни на земле.

* * *

Друзья, приехав к нам издалека,
к Израилю относятся сердечно,
они к нам снисходительны слегка,
поскольку очень мы живём беспечно.

* * *

Я ощущаю зной и стужу,
во мне душа поёт, как кочет,
но ничего уже наружу
отдать не хочет.

* * *

Трезвея после краткой страсти,
вдруг понимаешь в изумлении,
что все недавние напасти
случились именно в затмении.

* * *

Забавно мне, что в нашей старости,
когда уже слабы и плохи,
намного больше стало жалости
к животным, людям и эпохе.

* * *

Что меня осудит суд небесный,
ясно мне: за дерзость и за прыть,
только из котла я в день воскресный
буду выпускаться покурить.

* * *

Среди пленительных концепций
основ душевного горения
мне полюбилась пара лекций
о счастье оплодотворения.

* * *

Мне хорошо – я обыватель
и не кручусь в делах лихих,
я неустанный обитатель
домашних тапочек моих.

* * *

Различны современники мои;
но вижу я по лицам и судьбе,
что Бог, лепя подобия свои,
в то время плохо думал о себе.

* * *

Я хотя не такой же, как ранее,
но гожусь на любовные фотки,
и ко мне проявляют внимание
престарелые жухлые тётки.

* * *

Нужна лишь малая рюмашка,
чтоб ощутилось поневоле,
что все гавно, а ты – ромашка,
цветок из лучших в Божьем поле.

* * *

В шумихе суетного мира
не озирался я с тоской,
во мне божественная лира
звучала дудкой шутовской.

* * *

Я то пылал, то снова гас,
мечты пустые всуе нежил;
даётся жизнь один лишь раз,
а удаётся – много реже.

* * *

Порою дерьмо распознать очень трудно,
оно ведь большой дипломат:
гавно сервировано может быть чудно
и дивный иметь аромат.

* * *