Одиннадцатый дневник

Как восхитительные арии,
что слушал, будучи моложе,
люблю читать я комментарии
тех, кто меня терпеть не может.

* * *

Чтобы одеть меня прилично,
жена старалась много лет,
но голодранство мне привычно,
моим обноскам сносу нет.

* * *

Мы пляшем, плачем и поём,
мы смотрим в будущее с понтом,
но нам важнее окоём,
чем то, что ждёт за горизонтом.

* * *

Я стихами писал мой дневник,
многих тем поневоле касаясь;
в тайны жизни я мало проник,
а в себя – заглянул, ужасаясь.

* * *

Человеком общительным в жизни слывя,
от людей не слыхал я упрёка,
но доподлинно знаю один только я,
как бывает порой одиноко.

* * *

Всегда хватает мудрецов,
не тяготящихся заданием
дела убийц и подлецов
покрыть высоким оправданием.

* * *

Вслед за днём приходит ночь,
время зря не тянется:
отлетели сутки прочь,
меньше их останется.

* * *

Я избежал путей растления
и вышел в возраст подходящий,
но не достиг я просветления,
и старец я не настоящий.

* * *

Наивны и смешны мечтанья тех,
кто верит в неких будущих читателей;
и мне куда блаженнее успех
у нескольких подвыпивших приятелей.

* * *

Я был на Севере посеян
отцом и матерью моими,
а после я оставил Север,
и Юг теперь в табачном дыме.

* * *

Нисколечко не предан я злословью,
но склонен к очевидному суждению,
что и война питается любовью —
к деньгам и власти, славе и владению.

* * *

А с весьма высокой вероятностью
у фортуны тоже есть капризы:
многие житейские превратности
нам она подносит как сюрпризы.

* * *

Путь нашей эволюции непрост
и разумом никак не объясним:
те люди, у кого быть должен хвост,
виляют чем угодно, но не им.

* * *

Я знаю вкус далёких странствий,
знаком я с очень разным бытом,
но счастлив я, живя в пространстве,
битком евреями набитом.

* * *

Питая большое к себе уважение,
весьма за здоровьем слежу;
я знаю, что главное в жизни – движение,
поэтому часто лежу.

* * *

Старинные крепости долго живут,
омытые кровью столетий;
туристы историю жадно жуют,
глазея, как малые дети.

* * *

Отныне разными дорогами
пошли мы раз и навсегда:
мечети рядом с синагогами
стоять не будут никогда.

* * *

Тактичен, деликатен и стеснителен,
я был безукоризненно приличен;
поэтому я нравился родителям
девиц, которым был я безразличен.

* * *

Не питал я к науке призвания,
что себе я не ставлю в укор,
но отравная прелесть познания
совращает меня до сих пор.

* * *

Впервые понял я в тюрьме
и навсегда запомнил это:
в любой кромешно тёмной тьме
есть люди внутреннего света.

* * *

Напрасно мы возводим к небу очи
подобно сотням бывших поколений:
Создатель расположен к нам не очень,
Ему остоебенел вой молений.

* * *