Одинокий пастух

В конечном итоге парикмахером, не знаю почему, Танька не стала. Она работала в больнице нянечкой. Очередное письмо я послала ей, в последних числах октября, когда видела массовый отлет журавлей. Конечно, не из комнаты, а в парке. И я все думала, куда ж они летят зимовать? Может, в Израиль? И вот получаю ответ. Наверное, это было самое грустное Танькино письмо.

В конце ноября они ездили в гости, в Тель-Авив. Вечером шли пешком по набережной Средиземного моря в древний город Яффу – туда пешком можно дойти. Теплынь стояла, люди купались, закат был красивый, пепельно-розовый. И тут она увидела над морем клин журавлей, за ним другой – поменьше и совсем маленький, довесок. И она вспомнила обо мне, хотя письма моего, где я писала о журавлях, тогда еще не получила. А дальше Танька в столбик пять раз написала: «Честное слово!» Она подумала, что летят журавли с милого севера в сторону южную (в Африку?), и, возможно, пролетали над Удельной. Она написала, что именно тогда решила, что когда-нибудь обязательно вернется домой, в Питер, она соскучилась по нашей промозглой погоде, по Сосновке, по учебе, по институту, хотя ей придется поступать туда снова, ведь академку она не оформила, как когда-то сказала мне. А у Олега новая семья, и он с женой собирается на постоянное место жительства – в Канаду.

* * *

За время моей болезни Фил прижился дома, с Митькой сблизился, заучивал с ним французские и английские стихи, а вот памперс поменять не мог из-за брезгливости, даже слюни Басе вытереть не хотел. Фил нервничал из-за гранта на экспедицию, и его состояние передавалось мне.

Приснилось, будто Фил стоит, прислонившись к стене того дома у нас на проспекте, где я стояла беременная, слушая доносившегося из форточки «Одинокого пастуха». Музыки во сне я не слышала, просто знала, что она звучит. И тут я увидела, что Фил плачет, а слезы – кровавые. Они текут, оставляя на щеках красные борозды.

Сон произвел на меня ужасное впечатление. Конечно, Филу я не стала его рассказывать, но так порывисто и крепко его обняла, так долго не отпускала, что он подумал, будто что-то случилось. Мне уже действительно стало казаться, что случится что-то плохое. Благоденствие не может длиться бесконечно. Прямо хоть молись за Фила, за Митьку, за маму с Викентием. Но потом тревога покинула меня, потому что исчез источник волнений. Фил снова переехал на Техноложку, предполагаю, смертельно устал от нас и нашей вечной суеты. Сандра просветила меня:

– Такой брак, как у вас, называется «гостевым». Фил, конечно, редкий эгоист, можно сказать, выставочный экземпляр.

– Он очень умный человек, и тонкий…

– Не отрицаю. Но он кое-чем обделен. Он не умеет любить.

– Я думаю, что моей любви должно хватить на нас обоих.

– Ну-ну… – проронила Сандра.

Началось лето. Мама вышла на пенсию, и они с Викентием первый раз после его болезни поехали к морю, под Севастополь. Звала меня с Митькой поехать с ними, а я, не говоря о том, что не хотела этого, не могла оставить Фила в его неопределенном положении. Лучшим временем для экспедиции был сухой сезон, с мая по октябрь, а приближалась уже середина августа, когда он получил долгожданный грант.

Сандра сказала:

– Полярник Седов тоже собирался в экспедицию, пока лед не встанет, но припозднился, потому все прахом пошло, погиб и до Северного полюса не дошел.

– Типун тебе на язык!

– Вообще-то Седов умер от цинги, потому что не мог пить медвежью кровь, – уточнила Сандра. – Те, кто пил, выжили. Но твоему не придется пить медвежью кровь, что ему не грозит – так это цинга. А еще Седова плохо собирали в дорогу, тухлые продукты подсунули и что-то такое. Так что собирай Фила как следует.

И я собирала. Он летел сначала в Париж, куда должны были прибыть остальные члены экспедиции – из Москвы, Киева и Германии. Я его не провожала в аэропорт. Только до дверей дома – его дома, потому что уезжал он с Техноложки. Перекрестила в спину. Из каких глубин возник этот жест, обычно я и сама не крестилась, и других не крестила. Атавизм! Но тяжелого чувства я не ощущала. Было все как всегда: с Филом приходилось постоянно пребывать в боевой готовности, чтобы поддерживать наш гостевой брак на высоте, с его отъездом наступала расслабуха.

Поездка в Лицей

– Надо развивать в Мите визуальный интерес к окружающему миру, – сказала Сандра.