Одиссея капитана Блада

себе голову, к чему вам это знать.
Не получив ответа, он стал молча наблюдать за ней, перебирая пальцами
локоны золотистого парика, обрамлявшие его длинное лицо.
Арабелла в задумчивости сидела у стола и, казалось, очень внимательно
рассматривала чудесные испанские кружева, которыми была обшита скатерть.
Лорд Джулиан прервал молчание.

– Этот человек поражает меня, – медленно произнес он вялым голосом.

– Изменить свой курс для нас?.. Удивительно! Но еще удивительней то, что

изза нас он подвергается большой опасности, решаясь войти в воды, омывающие
Ямайку… Нет, этот человек просто поражает меня!
Арабелла Бишоп рассеянно взглянула на него. Затем ее губы как-то
странно, почти с презрением, вздрогнули. Своими пальчиками она начала что-то
выстукивать по столу.

– Меня гораздо больше поражает иное, – сказала она. – То, что он не

считает нас людьми, за которых можно взять хороший выкуп.

– Хотя это то, чего вы заслуживаете.

– Да? А почему?

– Потому что вы оскорбили его.

– Я привыкла называть вещи их собственными именами.

Тут лорд Джулиан взорвался:

– Вы привыкли? Но я, чтоб мне лопнуть, не хвастался бы этим! Это

свидетельствует либо о крайней молодости, либо о крайней глупости. – Он
помолчал секунду, чтобы вернуть себе обычное хладнокровие, и добавил: – Это
также и проявление неблагодарности. Неблагодарность, конечно, человеческое
свойство, но проявлять ее… ребячество.
На щеках Арабеллы выступил слабый румянец.

– Ваша светлость, вы огорчены моим поведением… Но я… я не понимаю

вас. К кому я проявила неблагодарность? И в чем, когда?

– К капитану Бладу. Разве он не пришел и не спас нас?

– Пришел? – холодно переспросила Арабелла. – Я не имела понятия о

том, что он знал о нашем пребывании на "Милагросе".
Его светлость позволил себе проявить чуть заметную нетерпеливость.

– Как бы то ни было, а именно он освободил нас от этого испанского

мерзавца, – сказал лорд Джулиан. – Неужели в этой варварской части света
до сих пор не заметили того, что хорошо известно даже в Англии? Ведь капитан
Блад, по существу, воюет только против испанцев. И назвать его вором и
пиратом, как это сделали вы, по меньшей мере неблагоразумно и неосторожно.

– Неосторожно? – презрительно переспросила она. – А какое мне дело

до осторожности?

– Вижу, что никакого. Но подумайте тогда хотя бы об элементарном

чувстве признательности. Должен честно сказать вам, мисс Бишоп, что на месте
Блада я не мог бы так вести себя. Чтоб мне утонуть! Поразмыслите, сколько
мучений он претерпел от своих соотечественников, и вы, так же как и я,
удивитесь, что он еще способен отличать англичан от испанцев. Быть проданным
в рабство! Бр-р-р! – И его светлость содрогнулся. – И кому? Проклятому
колониальному плантатору… – Он запнулся. – Извините меня, мисс…

– Вы, кажется, слишком увлеклись, защищая этого… морского