Одиссея капитана Блада

видать, совсем не жаждет появиться здесь самолично. Он уже побывал раньше на
этой посудине, и мы тогда заставили его поплавать. Помня об этом, он
посылает своего заместителя.
Этим заместителем оказался Кэлверлей – энергичный, самонадеянный
офицер, не очень давно прибывший из Англии. Было совершенно очевидно, что
полковник Бишоп тщательно проинструктировал его, как следует обращаться с
пиратами.
Выражение лица Кэлверлея, когда он ступил на шкафут "Арабеллы", было
надменным, суровым и презрительным.
Блад с королевским патентом в кармане стоял рядом с лордом Джулианом.
Капитан Кэлверлей был слегка удивлен, увидев перед собой двух людей, так
резко отличавшихся от того, что он ожидал встретить. Однако его надменность
от этого не уменьшилась, и он удостоил лишь мимолетным взглядом свирепую
орду полуобнаженных людей, стоявших полукругом за Бладом и Уэйдом.

– Добрый день, сэр, – любезно поздоровался с ним Блад. – Имею честь

приветствовать вас на борту "Арабеллы". Мое имя Блад, капитан Блад.
Возможно, вы слыхали обо мне.
Капитан Кэлверлей угрюмо взглянул на Блада. Знаменитый корсар своей
внешностью отнюдь не походил на отчаявшегося человека, вынужденного к
позорной капитуляции. Неприятная, кислая улыбка скривила надменно сжатые
губы офицера.

– У тебя будет возможность поважничать на виселице! – презрительно

буркнул он. – А сейчас мне нужна твоя капитуляция, но не твоя наглость.
Капитан Блад, делая вид, что он очень удивлен и огорчен, обратился к
лорду Джулиану:

– Вы слышите? Вы когда-либо слышали что-либо подобное? Вы понимаете,

милорд, как заблуждается этот молодой человек. Может быть, мы предотвратим
опасность поломки костей кое-кому, если ваша светлость объяснит, кто я такой
и каково мое положение?
Лорд Джулиан, выступив вперед, небрежно и даже презрительно кивнул
этому еще совсем недавно надменному, а сейчас ошарашенному офицеру. Питт,
который с квартердека наблюдал за этой сценой, рассказывает в своих
записках, что его светлость был мрачен, как поп при свершении казни через
повешение. Однако я склонен подозревать, что эта мрачность была лишь маской,
которой забавлялся лорд Джулиан.

– Имею честь сообщить вам, сэр, – надменно заявил он, – что капитан