Одной дождливой ночью

Ошеломленный рассудок Трева живо нарисовал сумасшедшую картинку: молодая женщина в бикини скачет через лужи и танцует, будто у шеста, у фонарного столба – под проливающимся с небес грязным дождем.

Порой красота убивает.

Против воли он выдавил смешок. Так, приятель, давай-ка придержи чердак, чтоб не сполз, да заканчивай тут дела. Время не ждет.

И то верно. Трев наскоро обыскал оставшуюся часть кухни.

Морин здесь не было.

7

– Что он сейчас делает? – шепотом спросила Кара.

– Ух… не знаю.

– Ушел, что ли?

Вполне возможно, – подумала Дениз. С того самого момента, как они обнаружили, что Том выпутался, ничего не говорило в пользу того, что он остался в доме. Ни звука, ни шороха. Возможно, он просто открыл дверь – и был таков.

А может, притаился, выжидая их.

– Твой папа посоветовал нам запереться в ванной, – прошептала Дениз.

– Нам туда лучше не ходить.

– Нам запросто можно сходить туда, если Том ушел.

– А что если не ушел?

– Не люблю бездействие, – хмыкнула Дениз, глядя в кухонный дверной проем. – Знаю, отсюда нам будет видно, как он идет, но закрыться-то будет нечем. Он попрет прямо на нас, вот и все. А вот в ванной…

Кара покачала головой.

– Подкрадется ведь!

– Может быть, и нет. В темноте – не подкрадется.

Глаза девочки заполнил ужас.

– В темноте? Да мы первей его споткнемся или налетим на что-нибудь!

– Кара, я знаю, ты боишься. Но темнота нам будет на руку. Если мы будем идти достаточно тихо, он даже не узнает, что мы засядем там. Знаешь, где щит с пробками?

– Да знаю, вот только не кажется мне, что… – Она сникла, видимо, вспомнив наказ отца во всем слушаться Дениз. – Вот туда, короче, – она кивнула в сторону закрытой двери сразу за печью.

– Он ведь… не снаружи?

– Не-а.

– Хорошо. Уже хорошо! Теперь: где все эти фонари да свечки, на которые ты так полагалась, когда гром услышала?

Кара просияла.

– Везде! Ну, не везде. Два фонарика – в моей спальне, и этот тяжелый жестяной монстр – у папы в тумбочке. Свет из него лупит такой, что мама не горюй.

– А на кухне есть хоть один?

– Ну, а я о чем, как раз там, где я молоток взяла, – есть!

Могла бы и сразу сказать, – подумала Дениз. – Ох. Она ведь совсем ребенок.

– Так, что у нас со свечами?

– У нас их много, да, но вот на кухне…

– Да, я про те, что здесь, на кухне. Найдется парочка?

– Найдется, и не парочка. Вон в том ящике. Мама их туда сложила.

– Так. Отлично. Спички?

Не говоря ни слова, Кара повернулась, вспрыгнула на табуретку и стянула с холодильника плетеную корзинку. Передала ее Дениз. Корзинка была доверху набита спичечными коробками.

– Мама их собирает. Куда бы ни поехала – везде обзаведется какой-нибудь примечательной коробочкой. На память. Но эти все – не сама коллекция, а излишек. Она не станет возражать, если мы их попалим.

Переложив нож в левую руку, Дениз сгребла несколько коробков и набила ими нагрудный карман рубашки. Еще четыре штуки ушли в левый карман ее вельветовых брюк – правый уже занял молоток, запиханный ударной головкой вперед.

– Этого должно хватить, – улыбнулась она Каре. Та отложила корзинку. – Ладно. Давай я пока постерегу, а ты собери фонарь и свечки.

Пока девочка была занята, Дениз следила через проем за тем, что происходит в гостиной. Она чувствовала себя на крайнем взводе. Хоть она и надеялась на то, что Том покинул дом, заставить себя безоговорочно поверить в это не могла. Если он здесь – он будет ждать их. С веревкой, с кочергой… да с чем угодно, что сможет найти в доме. Даже в темноте их шансы тайком проскользнуть мимо него в ванную были невелики.

Том, за что ты так с нами?

Ее одинаково пугали перспективы наткнуться на него и причинить ему боль. Если он нападет, ей придется защищать себя и Кару.

Что если я убью его?

Я ведь не могу позволить ему прикончить нас!

В ванной мы будем в безопасности, – твердила Дениз себе. – Там и он не сможет навредить нам, и мы – ему.

Кара помахала Дениз рукой – в ней были фонарик и четыре длинные праздничные розовые свечки.

– Дай мне две, – аккуратно вытащив из нагрудного кармана два коробка спичек, она заправила на их место свечи. – Остаток – на твоей совести. Вот эти спички, – она отдала ей коробки, – тоже. На случай, если мы разделимся. Фонарик ты тоже себе хочешь, так?

Кара кивнула.

– По рукам, он твой. Включай – и иди за мной.

Они зашли за печь. Дениз открыла дверь и вошла в небольшую комнатку. Водонагреватель, швабра, парочка метел, совок, рулетка, большая тряпичная сумка, коллекция аккуратно сложенных продуктовых мешков – ничего необычного. В дальней стене была дверь. Дениз ткнула в ее сторону.

– Что за ней?

– Погодка за ней. Плохая.

– То есть? Ни крыльца, ни навеса?

– Ничего подобного. Выйдем – вымокнем в секунду.

– Значит, не стоит выходить?