Одной дождливой ночью

Эта больная мелкая дрянь усыпала пол шариками? Серьезно?

Он встал на колени. Попал еще на парочку шариков – под его весом они раскрошились, мелкие осколки впились в кожу. Сцепив зубы, Лу подтянулся, грудью лег на подоконник и выглянул наружу.

Том, Дениз и малявка убегали, сверкая пятками.

Забравшись на подоконник, он спрыгнул вниз. Стоя на упавшей сетке, он увидел, как троица исчезает за углом дома.

И понял, что ночной воздух прояснился.

Дождь больше не шел.

Лу запрокинул голову, желая почувствовать теплые струи на лице, – но с безоблачного неба ему ухмыльнулась яркая-яркая полная луна, заставив зажмуриться. После тьмы, царившей в доме, глаза плохо принимали любой свет.

Бадди, с копьем наперевес, прыгнул следом.

– Давай прибьем их! Куда они побежали?

Лу показал.

И они помчались по скользкой траве.

Лу очень не хватало дождя.

Но еще больше ему сейчас не хватало Дениз.

21

Джон понимал, что сам подлил масла в огонь.

Не стоило отбирать револьвер у полицейского. Не стоило кидаться спасать Кэрол и убивать Гаса. Психи теперь заинтересовались им. И не важно уже, что на его лице – кровь, а на плечах – замаранная спортивная куртка старика, вломившегося с клюшкой; до них, похоже, начало доходить, что он – не из их породы.

Двенадцать, пятнадцать, может и больше – они смыкали ряды перед ним, Лин и Касси. Те уже не пытались изображать сумасшедших. Они держали ножи наготове. Официантка спряталась за Лин, обвив руками ее плечи и с ужасом взирая на наступающую толпу.

По крайней мере, чокнутые понимали, что он вооружен.

Никто не торопился нарваться на пулю.

А пуль у Джона было всего три. Не считая тех, что оттягивали карман рубашки. Только толку-то от них – времени на перезарядку у него нет.

Значит, всего три.

Можно попробовать убрать тех, что сильнее всего вооружены. Мордоворот с топором. Женщина в переднике с тесаком. Голый толстяк с кухонной пилой.

И все равно останется куча людей с ножами, вилками, молотками, отвертками… и еще вон тот особо безумный ублюдок с садовым секатором.

Они разорвут Джона в клочья, едва поймут, что он пуст.

В рукопашном бою он, конечно, одолел бы любого из них… но не всех сразу.

Джон бросил взгляд на Лин.

– Когда я начну по ним палить, беги.

Она покачала головой.

– Я тебя не брошу.

– Придется. Ты должна отсюда выбраться живой.

– Джон…

– Просто послушайся. Вернись к Каре. – Он толкнул локтем Касси. – И ты беги с ней. Когда я выстрелю.

Касси молча кивнула.

Джон прицелился в мужчину с топором и выстрелил. Отступив на несколько шагов, мордоворот рухнул на руки тем, что стояли позади него.

– БЕГИТЕ! – рявкнул Джон, обводя дулом толпу.

Безумцы ворчали, рычали, подвывали, но напасть не решались. Нашлись и такие, что закрыли лицо руками.

Он скосил глаза вправо. Лин стояла позади, и взгляд ее был тверд.

– Беги! – крикнул он ей.

Она покачала головой:

– Ни за что.

По его левую руку встала Касси, изящно вертя нож в пальцах – будто какая-нибудь подружка гангстера из пятидесятых, сногсшибательная и смертоносная.

Мы тоже чокнулись, – подумал Джон. – Нас всех убьют. Нас всего трое, а их – тьма-тьмущая. И мы вдобавок зажаты в угол.

И все же никто не решался пойти на них.

Надо хотя бы уйти из фойе. Пробраться к окну.

Он подался назад, подталкивая Касси, погрозил дулом ближайшему психу – тот охнул и пригнулся. Следом отступала Лин. Они остановились на перепутье между фойе и главным залом. Касси прикрывала тылы.

– К окну, – скомандовал Джон.

Простор главного зала заставил его чувствовать себя получше. Пусть лишь немного получше – но все же.

Они шли мимо опрокинутых стульев и опустевших столов. Столов, разрушенных в пылу безумия, и тех, что еще были завалены остатками прерванных трапез – тарелками, стаканами, столовым серебром, винными бутылками, подсвечниками с кое-где еще горящими – не чудо ли? – свечами. Попадались подносы с едой – и полные, и пустые.

Когда Джон и три его спутницы – до него только-только дошло, что официантка последовала за ними, – стали удаляться вглубь зала, безумцы напали.

Нельзя дать им окружить нас.

Касси споткнулась о чье-то тело, упала. Толстяк с кухонной пилой, осмелев, бросился на нее, ревя как бык.

Джон выстрелил. Пуля угодила толстяку в левый глаз. Он отпрянул от Касси, его телеса заходили ходуном. Рухнул на стоящий рядом стол – и опрокинул его.

Касси вскочила на ноги.

Одна пуля осталась.

– Беги к окну! – крикнул Джон.

Женщина с тесаком возникла откуда-то справа. Джон развернул дуло револьвера в ее сторону и пустил ей пулю в грудь.

Вот и все.

Никто больше не нападал. Но скоро им станет ясно, что Джон пуст.

Лин пока держалась его. Джон посмотрел на Касси. Та забирала пилу у толстяка, обернувшегося в саван из льняной скатерти. По его спине стекало что-то красное и вязкое.

Не кровь. Соус для лингвини.

Пламя от упавшего со стола подсвечника лизало угол скатерти.