Офицеры и джентльмены

– Ничего не смыслю в здешнем вине.

– Богатый дядюшка пояснил, что вина худших лет они отправляют за границу, а лучших – пьют сами. Берти и Эдди отправились вместе с ним осматривать виноградники, а я двинулся в художественную галерею. Там имеется пара выдающихся работ Ноэля Патона.

– Ничего не смыслю в живописи.

– Так же как и Ноэль Патон. И в этом его главное достоинство.

В бар, пошатываясь, вошли Берти и Эдди. Громадные, краснолицые и широко улыбающиеся.

– Всю вторую половину дня мы дегустировали вина.

– Эдди надрался.

– Мы оба пьяны как свиньи.

– Мы могли остаться потанцевать с девочками, но поняли, что сильно перебрали для подобных упражнений.

– Почему бы вам слегка не вздремнуть? – сказал Клэр.

– Именно об этом я и думал. Для этого я и притащил сюда Эдди. Ему следует принять ванну.

– Но в ней можно и утонуть, – заметил Эдди.

– Очаровательные девочки, – сказал Берти. – Мужья на войне. Но прежде надо протрезветь.

– Хороший сон пойдет на пользу.

– Сон, ванна и танцы с девочками. Я отправляюсь снимать номера.

– Как странно, – произнес Клэр, – сейчас, когда нет никаких ограничений, у меня нет абсолютно никакого желания надраться. На корабле же я практически не просыхал.

– Пойдем прогуляемся.

Они лениво вышли на улицу.

– Как мне кажется, одна из этих нелепых звезд называется Южным крестом, – проговорил Клэр, глядя в ночное, усыпанное яркими звездами небо.

– Это следует знать, – назидательно сказал Гай. – Чтобы не заблудиться в темноте.

– Темнота, – протянул Клэр, – затемнение. Это самое скверное из того скверного, что было на корабле. И вообще это самое плохое, что есть на войне.

Здесь же все сверкало. Бесполезные и лишенные какого-либо очарования товары призывно подмигивали из магазинных витрин. Улицы кишели воинами из «Группы Хука». Мимо них проезжали грузовики с солдатами, с плодами садов и ферм, корзинами с апельсинами и библейских размеров гроздьями винограда.

– Сегодня ярмарка, – заметил Клэр.

Но затем до них долетел более суровый звук. Бредущие по тротуару солдаты, боясь утратить праздничное настроение, скрывались в подъездах или ныряли за угол. По главной улице по направлению к порту маршировала колонна. Солдаты четко отбивали шаг, высоко поднимая руки и глядя строго вперед. Впереди колонны шагал иссушенный, свирепого вида офицер. Гай и Клэр в соответствии с требованиями устава отдали ему честь.

– Группа коммандос, – сказал Гай. – Полковник Прентис.

– Полный псих.

– Я слышал, что он носит те гамаши, которые носил его прапрапрадед под Инкерманом. Как ты думаешь, это правда?

– Я тоже слышал и думаю, что это соответствует истине.

– Каждый тощий человек прячется в невидимом глазу толстяке, работающем локтями, чтобы освободить для себя больше места.

– Не сомневаюсь, что он получает удовольствие. Но как бы то ни было, Гай, Кейптаун, похоже, дал каждому из нас то, что мы хотели.

– Как лампа Али-Бабы.

– Нам это было необходимо. Куда теперь?

– Может быть, в клуб?

– Чересчур жизнерадостное общество. Пожалуй, стоит вернуться в отель.

Когда они оказались в гостинице, Клэр сказал:

– Слишком много воинов.

– Возможно, здесь найдется сад?

Сад действительно нашелся. Гай и Клэр сидели в плетеных креслах, глядя на пустой, но ярко освещенный теннисный корт. Клэр закурил сигарету. Курил он крайне редко, но каждый раз, когда он это делал, у него был такой вид, что сигарета – неслыханная роскошь.

– Что за вояж! – сказал он. – Слава Богу, что он почти закончился. Иногда мне страшно хотелось, чтобы в нас влепили торпеду. Я частенько по ночам стоял на палубе и рисовал мысленную картину – красивая пенная полоса, взрыв и кишащие на воде головы. Все они с третьей попытки всплыть уходят под воду, и я, единственный выживший, неторопливо плыву к ближайшему острову.

– Пустые мечты. Тебя бы запихнули в открытую шлюпку, и ты бы сошел с ума из-за того, что пришлось пить морскую воду.

– Какой вояж! – повторил Клэр. – Нам сказали, что мы и наши люди будем находиться в Египте, дабы защитить Суэцкий канал. И чтобы спасти Суэц, мы проплыли полпути до Канады и Тринидада. Когда мы доберемся до Египта, нам скажут, что война закончилась. Если верить парню, с которым я завтракал, они не успевают строить клетки для пленных итальянцев. Боюсь, что из нас сделают тюремную команду.

Был февраль 1941 года. Английские танки маневрировали далеко к западу от Бенгази, банкиры со значками «AMGOT»[66] каждый вечер ужинали в каирском клубе «Мухаммед Али», а пока еще никому не известный Роммель развертывал свой первый штаб в Африке.

* * *