Офицеры и джентльмены

Минуту спустя миссис Элджернон Ститч уже находилась рядом с ними. На ней было льняное платье и мексиканское сомбреро. На сгибе белоснежной руки висела корзина с покупками. Скрыв голову Клэра за огромным диском своей соломенной шляпы, она чмокнула его в лоб.

– Почему у тебя такие противные медсестры, Айвор? – спросила миссис Ститч.

– Политика. Они все утверждают, что потеряли своих братьев в Оране. Ты помнишь Гая?

Джулия погрузила Гая в два крошечных океана своих глаз и, немного помолчав, громко воскликнула с явным генуэзским акцентом:

– C’e scappata la mucca![73]

– Вот видишь, – произнес Клэр с таким видом, словно его Фрида продемонстрировала сложный трюк. – Я не зря говорил, что она тебя помнит.

– Почему мне не сообщили, что вы здесь? Приглашаю вас на ланч. Согласны?

– По правде говоря, не знаю. Вы очень добры…

– Вот и хорошо. А ты, Айвор, идешь с нами?

– Будет компания?

– Да, но я забыла кто.

– Пожалуй, лучше, если я останусь здесь.

Миссис Ститч внимательно посмотрела с балкона на сад и сказала:

– Форстер утверждает, что сад следует «внимательно изучить». Но это в другой раз. У вас есть составленный им путеводитель? – спросила она у Гая.

– Мне всегда хотелось его иметь, но книга стала подлинным раритетом.

– Ее недавно переиздали. Берите мою. Я всегда могу достать еще экземпляр.

С этими словами она извлекла из корзины книгу Е. М. Форстера «Александрия».

– Даже не знаю. Думаю, что смогу ее раздобыть самостоятельно. Но тем не менее спасибо.

– Хватайте же, глупенький!

– Хорошо, благодарю вас. Я, естественно, знаком с его трудом «Фарос и Фарийон».

– Само собой, но «Путеводитель» тоже первоклассная вещь.

– А мне ты чего-нибудь принесла?

– Сегодня нет. Впрочем, если ничего не имеешь против восточных сладостей…

– Ничего не имею против.

– Получай. Я еще не кончила закупки. И вообще я должна идти. Пошли! – бросила она Гаю.

– Прямо скажем, не очень долгий визит.

– Когда тебя приглашают на ланч, надо соглашаться.

– Что ж, спасибо за сладости.

– Я еще вернусь. Двинулись.

Зашагав впереди Гая по лестнице, она вывела его на улицу. Когда Гай попытался обогнать ее, чтобы открыть дверцу небольшого открытого автомобиля, она приказала:

– С другой стороны, глупенький. Влезайте.

Миссис Ститч быстро повела машину по рю Султан, умело лавируя между верблюдами, трамваями, такси и танками. На Неби Дэниель, чуть взяв влево, она резко затормозила в самом центре перекрестка и сказала:

– Взгляните. Это Сома. Во времена Клеопатры улицы шли от Лунных Врат до Врат Солнечных и от озерного порта до порта морского. Все улицы окаймляла колоннада. Белый мрамор и навес из зеленого шелка. Наверное, вы это знаете.

– Нет, не знаю.

Она поднялась с сиденья и, указывая на какое-то здание, сказала:

– Гробница Александра. Где-то под этим уродливым сооружением.

Рев клаксонов вступил в соревнование с полицейскими свистками и громкой руганью на множестве языков и наречий. Какой-то вооруженный небольшим горном египтянин в униформе прыгал перед капотом ее машины в ритуальной пляске, выражающей крайнюю степень ярости.

Галантный водитель из армейской интендантской, притормозив рядом, поинтересовался:

– Заглохли, леди?

На заднее сиденье их машины одновременно пытались втиснуться два гида.

– Я показать вам мечеть. Я показать вам все мечеть.

– Форстер утверждает, что мрамор был настолько светлым, что в полночь можно было без труда вдеть нитку в игольное ушко. Но почему весь этот шум? Ведь у всех куча времени. Здесь никто не начинает ланч раньше двух часов.

Как заметил Гай, миссис Ститч не требовала от него живого участия в разговоре. Он сидел молча, целиком поглощенный ее личностью.

– Я до этого никогда не бывала в Египте. И он оказался для меня огромным разочарованием. Я никак не могу заставить себя полюбить этот народ, – печально сказала она, обводя толпу взглядом своих огромных глаз. – Кроме короля. Но любить его – это уже чересчур, политически некорректно. Но нам пора ехать. Мне еще предстоит найти для себя пару туфель.

Она уселась, нажала на клаксон и безжалостно рванула машину вперед.

Вскоре миссис Ститч свернула в боковую улочку, перед въездом в которую значилось: «Запретная зона для всех чинов вооруженных сил его величества».

– Позавчера утром здесь подобрали двух мертвых австралийцев, – пояснил Гай.

Круг интересов миссис Ститч бы весьма широк, но в данный момент она интересовалась одним, а именно историей Александрии.

– Гипатия! – воскликнула она, сворачивая в какой-то проулок. – Я скажу вам нечто необычное о Гипатии. Меня учили, что ее зарезали устричными раковинами. Ваши учителя, наверное, говорили то же самое. А Форстер утверждает, что это было сделано глиняными черепками.

– Вы уверены, что мы сможем проехать по этой улице?

– Вовсе не уверена. Я здесь никогда не была. Но мне кто-то сказал об одном малыше.

Проулок сузился настолько, что оба крыла начали тереться о стены.

– Видимо, нам придется немного пройтись, – сказала миссис Ститч и, перебравшись через лобовое стекло, соскользнула по горячему капоту.