Офицеры и джентльмены

Вопреки ожиданиям Гая, лавку они нашли. «Малыш» же вопреки тем же ожиданиям оказался здоровенным детиной, восседавшим на табурете у входа и курившим кальян. Завидев их, он учтиво поднялся, и миссис Ститч сразу заняла освободившийся табурет.

– Хорошо нагретое местечко, – заметила она.

Вокруг них на бечевках болталась обувь самых разных форм и расцветок. Не увидев среди массы туфель тех, которые хотела бы получить, миссис Ститч извлекла из своей корзины блокнот и карандаш и изобразила желаемое. Пока она занималась рисованием, сияющий улыбкой «малыш» дышал ей в шею. Затем он поклонился, кивнул и извлек на свет пару темно-красных туфель без задника и с высоко загнутым носком – одновременно красивых и очень забавных.

– Точно, – сказала миссис Ститч. – Беру.

Она стянула свои белые кожаные туфли и поместила их в корзину. Ее ногти на ногах были покрыты бледно-розовым лаком и отполированы до блеска. Миссис Ститч сунула ноги в обновку, расплатилась и отбыла. Гай шел с ней рядом. Сделав несколько шагов, она оперлась на него – легкая и благоуханная, – снова сменила туфли.

– Не для улицы, – пояснила она.

Когда они добрались до машины, копошившиеся в ней детишки приветствовали их звуком клаксона.

– Вы водите? – поинтересовалась миссис Ститч.

– Не сказать, чтобы очень здорово, – ответил Гай.

– Задним ходом отсюда сможете выбраться?

Гай оглядел поверх маленькой машины похожий на ущелье пыльный, густозаселенный переулок:

– Нет.

– Я тоже не смогу. Придется за ней кого-нибудь прислать. Элджи в любом случае не любит, когда я самостоятельно сижу за рулем. Да, кстати, сколько сейчас времени?

– Без четверти два.

– Черт возьми! Нам придется поймать такси, хотя в трамвае было бы гораздо интереснее. Ну ничего. Как-нибудь в другой раз.

Предоставленная семейству Ститч вилла стояла за Рамле и Сиди-Бишром среди пиний и бугенвиллей. Слуги-берберы, в белых, повязанных красными кушаками одеяниях, были в доме единственными африканцами. Во всем остальном чувствовался сильный привкус приморских Альп. Собравшаяся за столом компания была небольшой, но неоднородной. Где-то на горизонте маячил Элджернон Ститч, в первых же рядах находились две сестрицы – местные миллионерши. Завидев миссис Ститч, они в льстивом восхищении, чуть ли не на цыпочках ринулись ей навстречу.

– Ah, chère madame, се que vous avez Pair star, aujourd’hui[74].

– Леди Ститч, леди Ститч! Ваша шляпа! Je crois bien que vous n’avez pas trouvè cela en Egypte[75].

– Chère madame, quelle drôle de panier[76]. Я нахожу ее очень оригинальной.

– А ваши туфли, леди Ститч!

– Пять пиастров на базаре, – откликнулась миссис Ститч (в такси она снова переобулась), втаскивая за собой Гая.

– Çа, madame, c’est génial[77].

– Эджи, ты помнишь подземную корову?

Элджернон Ститч одарил Гая несколько смущенным, но вполне доброжелательным взглядом. Представляя новых гостей, его супруга, как правило, пользовалась не четкими понятиями, а какими-то иносказательными выражениями.

– Привет, – сказал он. – Рад встретиться снова. Полагаю, вы знакомы с главнокомандующим?

Богатые сестрички обменялись недоуменными взглядами. Кем может быть этот офицер столь низкого чина? Son amant, sans doute[78]. Как хозяйка дома его обозвала? La vache souterraiue? Ou la vache au Metro?[79] Какой шикарный новый эвфемизм! Надо будет его запомнить и при случае употребить… «Дорогая, я думаю, что это ее шофер, который является ее подземной коровой…» В этом ощущается привкус большого света. Кроме командующего, среди приглашенных оказались молодой магараджа в униформе Красного Креста, министр по особым поручениям английского кабинета и паша, с весьма изысканными манерами. Миссис Ститч, никогда не слывшая слепой рабыней этикета, поместив Гая справа от себя, вела беседу через его голову. Разговор миссис Ститч начала с вопроса:

– Махмуд-паша, расскажите нам о Кейвефи.

Махмуд-паша, печальный изгнанник из Монте-Карло и Биаррица, услышав вопрос, совершенно не растерялся:

– Подобные вопросы я оставляю его превосходительству.

«Кто такой Кейвефи? Чем он знаменит?» Эти вопросы можно было прочитать в глазах сестричек, занимавших места справа и слева от хозяина дома. Однако им хватило ума попридержать свои алые язычки.

Как оказалось, министр по особым поручениям прочитал полное собрание указанного персонажа на греческом языке. Поэтому он смог детально ответить на вопрос. Сидящая справа от Гая дама сказала:

– Возможно, речь идет о Константине Кавафисе? – Имя в ее устах прозвучало совсем не так, как в устах миссис Ститч. – В наше время в Александрии он восхищения не вызывает. Как вы понимаете, Кавафис целиком принадлежит прошлому.

Главнокомандующий впал в уныние, и на это у него имелись серьезные основания. Ситуация вышла из-под его контроля, и все шло совсем не так, как надо. Главнокомандующий ел молча. В конце концов он произнес:

– Я могу прочитать вам лучшие стихи из когда-либо написанных в Александрии.

– Художественное чтение! – объявила миссис Ститч.

– «Мне сообщили, Гераклит, что ты ушел из жизни…»