Офицеры и джентльмены

Вначале он появился в виде черной точки на пустой дороге, а затем, когда стал ближе, – в виде двух точек. Если верить справочнику «Стрелковое оружие», то с шестисот метров голова человека выглядит как точки, а тело как фигура конической формы. С трехсот метров лица всего лишь кажутся несколько размытыми, а с двухсот можно ясно различить все части тела. Не узнать громадные усы бывшего командира было невозможно.

– Эй! – закричал Гай, припустившись в сторону дороги. – Полковник Тикеридж! Сэр!

Алебардщики остановились. Они были выбриты не менее тщательно, чем Фидо. Их мундиры были в полном порядке, словно они находились не на острове Крит, а на батальонных учениях в Пенкирке.

– Будь я проклят! Да ведь это дядюшка! Как вы здесь оказались? Вы сейчас, случаем, не в штабе гарнизона?

Для воспоминаний время было абсолютно неподходящим, и поэтому они ограничились тем, что обменялись кое-какой военной информацией. Второй батальон алебардщиков прибыл из Греции, не сделав ни единого выстрела, и в данный момент располагался в ожидании приказов между Ретиной и Судой. Полковника Тикериджа вызвали в штаб гарнизона. О ходе военных действий он не имел ни малейшего представления. Не слышал он и об исчезновении Бена Ритчи-Хука. Гай принялся «вводить его в картину».

Фидо еще не настолько погряз в бесчестии, чтобы позволить младшему офицеру беспрепятственно беседовать со старшим по званию. Он подошел к ним и, взяв под козырек, сказал:

– Вы разыскиваете штаб гарнизона острова Крит, сэр? Если так, то он расположен на другом склоне. Я сам должен прибыть туда к восьми ноль-ноль.

– Я тоже был вызван на восемь, но я иду раньше, пока все тихо. Немцы работают строго по расписанию. Точно в восемь они начинают бросать бомбы. Затем они устраивают перерыв на обед, после чего продолжают воевать. До захода солнца. Никаких отклонений. Но что делает генерал в ближнем тылу? И кто эти пугающего вида люди, расположившиеся рядом с его конторой? Что здесь происходит?

– Они говорят: sauve qui peut, – сказал Фидо.

– Не знаю, что это значит, – ответил полковник Тикеридж.

Было двадцать минут восьмого.

– Ну, мы пошли. Хоть бомбы и пролетают мимо, но сами бомбежки действуют мне на нервы.

– Мы тоже идем, – сказал Фидо.

Кроме них, на дороге никого не было. Шагавшие всю ночь грязные, голодные и страдающие от жажды люди залегли в кустах под горячим солнцем, чтобы, переждав долгий, полный опасностей день, ночью снова двинуться в изнурительный путь.

Ровно в восемь небо заполонили самолеты. Совещание у генерала только что началось. В палатке, сооруженной из одеял, веток и камуфляжной сетки, сидела на корточках дюжина офицеров. Командующий расположился в центре этой довольно живописной группы. Те из офицеров, которым довелось побывать под сильными бомбежками, при приближении самолетов втягивали голову в плечи и, казалось, были глухи ко всем другим звукам. Бомбы рядом с палаткой пока не падали, и пули вокруг нее не свистели.

– Должен с сожалением сообщить, джентльмены, что принято решение оставить остров, – сказал командующий и немедленно приступил к анализу ситуации: – Наши войска, сдерживая натиск противника, понесли большие потери, и я дал приказ наиболее пострадавшим частям (он назвал бригады) выйти из боя и отойти к указанным пунктам погрузки на южном берегу острова.

Он говорит о толпе, которая брела по дороге прошлой ночью, подумал Гай. О смертельно усталых, оборванных голодных людях с растертыми в кровь ногами. О тех, кто прячется сейчас в кустах.

– …Я вывел их из боя…

Затем генерал приступил к детальному изложению задач арьергарда. Оказалось, что сохранили боеспособность лишь «Группа Хука» и второй батальон алебардщиков. Генерал указал линию, на которой им следовало закрепиться.

– И мы должны удерживать эти позиции до последнего человека и последнего патрона? – радостно поинтересовался полковник Тикеридж.

– Нет-нет. Будет произведен запланированный отход, – сказал генерал и пояснил порядок отхода, не забыв указать, какие мосты должны быть взорваны арьергардными подразделениями отходящих частей.

– Похоже, что мои фланги остаются голыми, – заметил полковник Тикеридж, после того как генерал закончил инструкции.

– Вам не стоит об этом беспокоиться. Противник никогда не ведет бой в стороне от дорог.

Заканчивая совещание, генерал сказал:

– Следует признать, что тыловое обеспечение войск у нас в некотором смысле нарушено… В различных точках по пути следования нужно создать полевые склады боеприпасов и продовольствия… Существует вероятность, что сегодня ночью авиация пополнит наши запасы. Однако в любом случае нам не обойтись без импровизации. Этой ночью я передислоцирую штаб в Имброс… Любое передвижение в направлении штаба должно быть сведено к минимуму. А сейчас расходитесь поодиночке, стараясь не оставлять следов.