Офицеры и джентльмены

Гай попытался рассказать начальнику штаба о произведенных в частях изменениях, но тот не стал его слушать.

– Хорошо-хорошо, все это на их ответственности.

Его уже ничего не интересовало.

Затем Гай улегся, чтобы поспать. Генерал тоже прилег. Людович уже спал. И лишь Фидо держал широко открытыми свои проницательные, но все же немного растерянные глаза.

Долго спать им не пришлось. Ровно в два часа раздался гул моторов, и по склону холма разнеслись отчаянные крики: «Самолеты! Все в укрытие! Укрытие! Укрытие!»

Майор Хаунд неожиданно оживился:

– Укрыть все металлические предметы. Убрать карты. Спрятать колени. Прикрыть лица. Вверх не смотреть.

«Юнкерсы» шли строем. На вторую половину дня у них, видимо, были другие планы. Чуть ниже штаба «Группы Хука» находилось ярко-зеленое кукурузное поле овальной формы. Такие вкрапления можно часто встретить на холмах Средиземноморья. Именно этот зеленый клочок пилоты избрали в качестве ориентира. Каждая из машин шла вначале к нему, затем совершала вираж на восток и, пролетев примерно милю, сбрасывала бомбы, стреляла из пулемета, разворачивалась и удалялась в сторону моря. Эта операция была точной копией той, которую Гай наблюдал утром на другой стороне дороги. Аэропланы один за другим шли в пике.

– Какую, черт побери, цель они преследуют? – спросил, ни к кому не обращаясь, Гай.

– Помолчи, ради всего святого! – сказал Фидо.

– Вряд ли они нас слышат.

– Все равно, помолчи!

– Фидо, если мы поставим пулемет на треногу, то не промахнемся.

– Не двигаться! Я запрещаю тебе любое движение.

– Я догадался, что они делают. Немцы расчищают дорогу своей пехоте для фланговых ударов.

– Да заткнись же ты наконец!

Генерал продолжал безмятежно спать. Все остальные проснулись, но оставались лежать недвижно и молча, словно их загипнотизировал этот происходящий в небе монотонный механический процесс.

Бомбы рвались несколько часов. Когда оцепеневшим, съежившимся людям стало казаться, что это никогда не кончится, бомбежка внезапно прекратилась. Как только гул последнего самолета затих и наступила тишина, на склонах холмов закипела жизнь. Солдаты начали шнуровать ботинки и собирать немногие, сохранившиеся у них пожитки. Оказавшиеся в расположении штаба группы дезертиры тихо побрели к дороге.

– Думаю, – сказал, осмелившись поднять голову, Фидо, – что Рутса и Слимбриджа мы больше никогда не увидим. Так же как и их грузовик. Мы остались в безвоздушном пространстве, лишившись тылового отделения штаба.

– И командира бригады. Честно говоря, не понимаю, затем тебе вообще нужен штаб.

– Верно, – согласился Фидо. – Я тоже этого не понимаю.

Он снова поджал хвост, и стало ясно, что по каким-либо правилам он больше играть не способен.

– Осмелюсь предположить, что хотя бы минимальная координация действий может оказаться небесполезной, – попытался вдохновить его Гай.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Я тоже не понимаю, Фидо. Совершенно не понимаю и поэтому отправляюсь спать.

– Думаю, что будет лучше, если я отправлю генерала к генералу. Как ты считаешь?

– Поступай как знаешь.

– В грузовике?

– Да. Он сможет за нами вернуться.

Гай отошел в сторону и нашел место с относительно небольшим количеством колючек. Он улегся и стал смотреть в небо. Солнце еще не зашло, но в небе над ними уже висел месяц – тонкий матовый мазок по краю затененного диска. Прежде чем уснуть, Гай почувствовал вокруг себя какое-то шевеление… Греки… Людович… Грузовик.

Когда он проснулся, месяц уже плыл среди звезд. А над Гаем, сопя и почесываясь, стоял Фидо.

– Который час, Гай?

– Побойся бога, Фидо. Неужели у тебя нет часов?

– Я, наверное, забыл их завести.

– Половина десятого.

– Всего-то? Я думал, что гораздо больше.

– Как видишь, нет. Ты не станешь возражать, если я еще вздремну?

– Людович и грузовик пока не вернулись.

– В таком случае тем более не стоило меня будить.

– Кроме того, с ними уехал и мой денщик.

Гай снова уснул, но, как выяснилось, ненадолго. Фидо снова теребил его за плечо.

– Который час, Гай?

– Разве ты не поставил свои часы, когда я сообщал тебе время прошлый раз?

– Нет. Я по непонятной причине забыл это сделать. Они тикают, но на них лишь семь пятнадцать.

– Сейчас четверть одиннадцатого.

– Людович еще не вернулся.

Гай снова уснул – на сей раз не так глубоко. Он вертелся с боку на бок и постоянно просыпался. Время от времени до него долетал шум моторов проходящих по дороге машин. Позже он услышал винтовочный выстрел и шум мотоциклетного двигателя. Мотоцикл остановился, после чего последовал какой-то возбужденный разговор. Гай взглянул на часы – стрелки показывали полночь. Ему по-прежнему хотелось спать, но стоящий рядом с ним Фидо орал:

– Где сержант Смайли? Штаб бригады немедленно уходит. Всем подъем!

– Что, черт возьми, это значит?

– Кончай донимать меня своими вопросами. Вставай!

Оказалось, что весь личный состав штаба «Оперативной группы Хука» на данный момент насчитывает восемь человек. Фидо, вглядевшись в едва видные в свете юной луны лица подчиненных, спросил:

– Где остальные?

– Убыли со старшиной, сэр.

– Больше мы их не увидим, – с горечью произнес Фидо. – Вперед!