Офицеры и джентльмены

Ущелье вскоре расширилось, превратившись в неширокую долину, огражденную с обеих сторон крутыми скалами и открытую в сторону моря. Людович сошел с тропы и двинулся по каменистому подножию утеса. Путь был трудным. Фидо едва тащился за ним и примерно через полчаса ходьбы взмолился:

– Старшина, подождите. Я больше не могу.

Он произнес это таким умирающим голосом, что звук его же шагов заглушил эту мольбу. Старшина Людович продолжал идти, не замедляя шага, а Фидо застыл на дрожащих ногах в молитвенной позе. Он стоял, уронив голову на грудь и закрыв глаза. И в этот вовсе не благочестивый миг на несчастного снизошла милость свыше. Она явилась в виде едва уловимого, но такого чудесного аромата. Фидо поднял опущенный нос и принюхался. Он услышал зов. Зов этот звучал так же ясно, как рог Роланда. Трубный звук звал его к жизни. До него, заглушая тонкую гармонию благоухания цветов с вьющимися над ними пчелами и запаха прошлогодней мертвой листвы, долетел громогласный, словно органная музыка, аромат кухни. Этот запах звал к жизни, пьянил, требовал немедленных действий. Он рванулся вперед. Догнал и обогнал Людовича. Следуя велению своего обонятельного органа, Фидо, ловко лавируя между скалами, легко взбирался по предательской каменной осыпи. С каждым отчаянным шагом сладкий аромат становился все сильнее. И вот перед ним высоко в скале открылось устье пещеры, а еще через несколько секунд он вступил в прохладную темноту. Когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел несколько едва заметных в дыме очага фигур, сидевших вокруг чугунного котла, из которого валил пар. Он втянул в себя аромат курятины, козлятины, свинины и мяса кроликов. До него донеслось благоухание паприки, огурцов, чеснока и риса. Фидо уловил запах сухарей, тертого сыра, клецок, зелени и иных, увы, неизвестных ему яств. Вся эта роскошь была щедро сдобрена ароматом красного вина и оливкового масла.

Лишившийся ножа, вилки, ложки и котелка, Фидо обежал сидящую компанию и, заметив человека, отдаленно напоминавшего его денщика, попытался вырвать из его рук котелок. Но человек крепко держался за свою собственность, и завладеть котелком с первой попытки Фидо не удалось.

– Эй, в чем дело?!

Фидо потянул, человек потянул котелок на себя. Большие пальцы их рук погрузились в горячую подливку. Позади их раздался дружеский голос Людовича:

– Уступи, Сид. Каждый, у кого есть глаза, может увидеть, что творится с майором. Неужели ты не понимаешь, Сид, что, после того как мы его нашли, мы не можем позволить ему заболеть?

Фидо завладел котелком и молча приступил к пиршеству.

Пещера оказалась весьма удобной. За относительно узким входом открывалась обширная камера, из которой в разные стороны расходились темные коридоры. Откуда-то издали доносилось журчание воды. Пещера не казалась перенаселенной, несмотря на то что в ней находились три женщины, несколько голов домашнего скота и пятьдесят человек – главным образом испанцев.

Эти бродяги стартовали с большим гандикапом, поскольку, будучи прекрасно знакомы со всеми сторонами поражения, заранее чувствовали его приближение и хорошо разбирались в военных хитростях. Еще до того как их лихтер коснулся берега, они уловили в воздухе дух неизбежной катастрофы. Уже за двенадцать часов до начала беспорядочного бегства каталонцы возобновили свои странствия, проходя через нетронутые войной деревни и грабя умелой рукой их обитателей. Им принадлежал котел со всем своим богатым содержимым, им принадлежали женщины, они владели кроватями с медными спинками и другими предметами мебели, что придавало месту их обитания некоторый уют. Испанцы свято блюли традиции гостеприимства. Оказывая отчаянное сопротивление всем, кто покушался на их убежище, они, отправившись в очередной раз за добычей и случайно встретив своих старых товарищей по «Группе Хука», приветствовали их счастливыми улыбками и поднятыми в салюте кулаками, как знак пролетарской солидарности.

Испанцы сохранили оружие, но от британской военной формы у них остались лишь кое-какие рудименты. Свою униформу они сменили на самые разнообразные критские шляпы, шарфы и куртки. Когда Фидо прервал на минуту прием пищи и огляделся, он решил, что это местные разбойники, но они его сразу узнали. Надо сказать, что в Сиди-Бишре он не принадлежал к числу их любимцев. Если бы майор вдруг решил проявлять власть или при нем оказались бы оружие и имущество, они бы с ним быстро разобрались. Но беспомощный, одинокий и несчастный Фидо стал им гораздо ближе и из малоприятного начальника штаба превратился в дорогого гостя. Поэтому они благосклонно наблюдали за тем, как майор утоляет голод.

Через некоторое время Людович сказал:

– На вашем месте, сэр, я не стал бы злоупотреблять пищей. – Он скрутил сигарету, передал ее Фидо и продолжил: – Для меня всегда оставалось тайной, сэр, почему все после еды мгновенно приходят в себя. Ведь, согласно научным данным, подлинное насыщение должно наступать после нескольких часов переваривания.