Офицеры и джентльмены

Полковник Тикеридж начал объяснять Эрскину детали стоящих перед арьергардом задач. Явился Сарам-Смит и объявил, что через расположение батальона проходят коммандос. Гай выскочил вслед за ним на улицу, но увидел лишь клубы пыли и последний, удаляющийся на юг грузовик «Группы Хука». Примерно в трех четвертях мили к северу, примерно там, где проходила линия обороны алебардщиков, слышалась стрельба. Стреляли в основном из винтовок и легких пулеметов, хотя время от времени раздавались и взрывы мин. Гай, несмотря на то что находился между двумя отрядами своих друзей, чувствовал себя брошенным. Всего несколько часов назад он радовался своему одиночеству. Теперь же все изменилось. Он оказался «гостем из высших сфер», «собственностью „Группы Хука“» без определенного места и функций. Оказался простым зрителем. И им овладело хорошо знакомое ему чувство безысходности, которое он всегда пытался прогнать, и как ему иногда представлялось, успешно. У него буквально оборвалось сердце. Ему казалось, что этот жизненно важный орган падает вниз – падает так же быстро, как перо в вакууме. Он чувствовал себя Филоктетом, страдающим от укуса ядовитой змеи и оставленным друзьями на острове Лемнос. Филоктетом, лишившимся лука и стрел. Сэром Роджером без его меча.

Веселый голос полковника Тикериджа положил конец этим унылым размышлениям.

– Что ж, Дядюшка, я был очень рад с вами повидаться, но думаю, что вам не терпится воссоединиться со своими людьми. Впрочем, боюсь, что вам придется отправляться к ним пешим ходом. Мы с адъютантом снова едем в роты.

– А можно мне поехать с вами?

– Что ж, чем больше компания, тем веселее, – ответил после недолгого раздумья полковник. Когда они отъехали, Тикеридж сказал: – Вам штабным всегда везет, мы же не получаем писем с того момента, как оказались в Греции.

Второй батальон алебардщиков и новозеландцы перекрыли дорогу, опершись флангами на обрамлявшие долину крутые каменные осыпи. Четвертая рота находилась на правом фланге, заняв оборону вдоль горного ручья. Чтобы до нее добраться, следовало пересечь открытое пространство. Как только полковник Тикеридж и его команда высунули нос из укрытия, прогремела пулеметная очередь.

– Привет, – сказал полковник, – эти типы расположились гораздо ближе, чем утром.

Они двинулись кружным путем, перебегая от одной скалы к другой. Спрыгнув в траншею, они увидели Брента и старшину Роукиса. Оба алебардщика были очень заняты и выглядели весьма мрачными. Ответив на приветствие прибывших, Брент доложил:

– Противник задействовал еще один миномет.

– Вы можете определить его местонахождение?

– Они постоянно меняют позицию. Экономят боеприпасы, хотя по дальности пристрелялись.

Полковник Тикеридж выпрямился во весь рост и осмотрел в бинокль окружающую местность. В десяти ярдах за их спинами прогремел взрыв. Они пригнулись, а над их головами пронесся град камней и осколков.

– У нас нет сил для контратаки, – сказал полковник Тикеридж. – Думаю, что вам придется немного отойти.

Во время учебы Гай часто размышлял на тему: похожи ли их учения в Пенкирке на боевую обстановку? Если судить по данной обстановке, то они ей полностью соответствовали. Это не было Армагеддоном, здесь не было ни перемещения больших войсковых масс, ни битвы механизированных чудовищ. Гай являлся свидетелем классической «обороны силами одного батальона», противостоящего небольшой группе войск противника, легковооруженной и столь же сильно измотанной. Ритчи-Хук не тратил сил на обучение своих солдат искусству организованного отхода, но в целом действия командира сейчас отвечали рекомендуемой схеме. Пока полковник Тикеридж отдавал распоряжения, Гай прошел вниз по течению. На пути ему попался де Сауза и его изрядно поредевший взвод. С обмотанной бинтами головой, он выглядел довольно живописно. Физиономия под бинтами была страшно мрачной.

– Потерял кусок уха, – сказал он. – Пока не болит. Но я буду рад, когда этот день кончится.

– Насколько я знаю, вы отходите в полночь.

– Отход – это здорово. Это радует мой слух почти так же, как известие о том, что «старая дева-тетка отправляется спать».

– Смею предположить, что вы окажетесь в Александрии раньше меня. Последней уходит «Группа Хука», прикрывающая погрузку на суда. У меня складывается впечатление, что немцы не горят желанием атаковать.

– Ты знаешь, что я думаю, Дядюшка? Я думаю, что они хотят тихо и мирно эскортировать нас на корабли, чтобы затем не торопясь затопить с воздуха. Гораздо более изящный способ с нами покончить.

Неподалеку от них разорвалась мина.

– Как же мне хочется засечь этот треклятый миномет, – сказал де Сауза.

Явился денщик и сказал, что командира взвода вызывают в штаб роты. Гай отправился вместе с ним и воссоединился с полковником Тикериджем.