Офицеры и джентльмены

– Однако каков наглец этот янки – к нашему мечу подкапываться, – заметил Джамбо по выходе из ресторана. – А главное-то что? Главное – ошибку не он обнаружил. О ней в «Таймс» письмо было опубликовано, еще пару месяцев назад. Гай, давай я тебя подброшу. Не могу допустить, чтобы ты в свой день рождения общественным транспортом пользовался. А у меня сегодня днем все равно никаких дел нет. Знаешь, я уже года три так славно не обедал. Пожалуй, вздремну чуток.

* * *

Осенью 1943-го Главное управление рискованных наступательных операций уже мало напоминало скромную контору, в которую Гай заходил зимой 1940-го. Три квартиры, с самого начала бывшие в собственности Управления, так за ним и остались – причем эта часть недвижимости имела большое значение, поскольку в квартирах, гудящих как ульи, помещалась возглавляемая Йэном Килбэноком служба общественной информации ВС; впрочем, помещалась она и в энном количестве других квартир от Хэндона до Клэпхема. Группки экспертов, никем не тревожимые, изобретали допинг, карты-невидимки, бесшумную взрывчатку и прочие полезнейшие вещи из категории «мечта школьника». В меблированных комнатах на Эджвейр-роуд вещал на суахили шаман – его служба состояла в насылании порчи на нацистских главарей.

– Знаете, Чарльз, порой мне кажется, что этот чернокожий, как бы это выразиться, в общем, шарлатан, – заметил генерал Вейл майору Олбрайту в минуту откровения. – Слишком уж экзотические ингредиенты для своих снадобий он требует. Впрочем, нам известно, насколько Гитлер суеверен; имеется также достаточно свидетельств, что как раз на суеверных людей чары и действуют.

Даже доктор Гленденинг-Риз, полностью оправившийся после лишений, которые претерпел на острове Магг, получил в Верхнем Норвуде целую команду голодающих добровольцев; члены команды, сплошь отказавшиеся от непосредственного участия в боях по религиозно-этическим соображениям, в ходе экспериментов то и дело попадали в госпиталь. Однако официальной штаб-квартирой считалось кирпичное здание Британского Викторианского общества, построенное в венецианско-готическом стиле, – музей, расчеты на посещаемость которого жителями Бромптона не оправдались. Немногочисленные действительно ценные экспонаты на время войны были вывезены в надежное место. Другие, малотранспортабельные – оставлены на милость бомбардировщиков. Они так и стояли в лабиринте фанерных перегородок, целые и невредимые.

Закуток, отведенный под контору Управления связи сил специального назначения (там теперь подвизался Гай), был больше прочих закутков, однако Гаю приходилось передвигаться бочком, поскольку он делил жизненное пространство с алебастровым мегалозавром, восстановленным по скелету; мощные бока мегалозавра совсем скрывали от посетителей Гаев лебезный столик. На столике имелись три проволочных подноса с надписями «В работе», «Завершенные» и «На рассмотрении»; в день, о котором идет речь, все три были пусты. Также имелись телефон и мозаика-головоломка. В первые дни Гаю помогала секретарша; потом ее отозвали ко вновь принятому специалисту из гражданских. Гай не роптал – он подал жалобу исключительно с целью убить время. Томми говорил, что не представляет круг обязанностей офицера связи; Гай теперь смело мог подписаться под этим заявлением.

Из-за гигантской хищной рептилии выглянул капитан морской пехоты и протянул Гаю папку с грифом «Операция „Тарарам“». Совершенно секретно. Офицеру лично в руки».

– Может, просмотрите и передадите десантникам?

– Я думал, операция «Тарарам» отменена.

– Отложена, – уточнил морской пехотинец. – Подразделение, которое мы обучали, отправлено в Бирму. Но мы продолжаем работать над «Тарарамом».

Целью «Тарарама» было атаковать в Бретани несколько подводных доков, непробиваемых бомбами. Из Штаба пришел не допускающий возражений приказ к немедленным действиям против этих твердынь. «Раз ВВС не в состоянии уничтожить сами субмарины, мы уничтожим их личный состав», – заявил генерал Вейл. Двенадцати морским пехотинцам предписывалось причалить к берегу в бретонской рыбачьей лодке и начать резню.

Между тем последнее распоряжение гласило:

Принимая во внимание сведения изложенные в отчете С/806/ RT/12 а именно что оккупированная Франция снабжается суррогатным дизельным топливом которое легко опознать по запаху выхлопных газов желательно добыть образцы этого топлива сделать их анализ воспроизвести в лабораторных условиях и использовать в ходе операции Тарарам в дополнительном двигателе рыбачьей лодки.

Некто, читавший распоряжение прежде Гая, приписал: