Офицеры и джентльмены

Людовик оглядел гостиную. Гостей было человек двадцать. Преобладали женщины; впрочем, ни одну нельзя было назвать изящно одетой. Хозяин выдал себя – устремился к Людовику с сугубо вопросительным выражением лица.

– Я – Людовик, – отрекомендовался Людовик. – Ральф Бромптон сказал, вы меня ждете.

– О да. Только не начинайте, пока мы с вами наедине не останемся. Извините, что у меня такая толпа. Мне тут Министерство информации двоих антифашистов из нейтральных государств навязало – развлекай их, видите ли. Потребовали собрать компанию интересных людей. А легко ли оно, в наше-то время? Вы, случайно, турецким не владеете? Или португальским?

– Нет.

– Жаль. А то эти двое – профессора английской литературы, но по-английски двух слов не свяжут. Пойдите побеседуйте с леди Пердитой.

Спрус подвел Людовика к той самой даме, с которой сам давеча стоял. Дама была в форме уполномоченного местной противовоздушной охраны, на щеках ее красовались пятна копоти. «Действительно суровая», – подумал Людовик, в большей степени о звании, нежели об остроумии маскарада.

– Я был у вас на свадьбе, – произнес Людовик.

– Вы? Разве? У меня на свадьбе никого не было.

– Я имел в виду вашу первую свадьбу.

– Ах вот оно что. Ну конечно, тогда все были.

– Я держал над вашей головой саблю, когда вы выходили из церкви.

– С тех пор немало воды утекло, – вздохнула леди Пердита. – Подумать только, еще сабли были в ходу.

С кувшином и бокалом приблизилась босая секретарша.

– Не желаете ли выпить?

– А что это у вас?

– Больше ничего нет, – поникла секретарша. – А это я сама приготовила. Одна часть южноафриканского шерри и одна часть, хм, напитка под названием «Джин старины Фальстафа».

– Спасибо, я, пожалуй, воздержусь, – отвечал Людовик.

– Сноб, – фыркнула леди Пердита. – Фрэнки, деточка, будьте добры, налейте мне еще.

– Тогда остальным не хватит.

– Будем считать, что я пью порцию этого джентльмена.

Тут вмешался хозяин:

– Пердита, позвольте вам представить доктора Яго из Коимбры. Он немного говорит по-французски.

Людовик остался наедине с секретаршей, которая продолжала прятать глаза. Обращаясь к голым пальцам собственных ног, она произнесла:

– Одно в этих вечеринках хорошо – народ соберется, надышит – и в доме теплее становится. А вы кто?

– Людовик. Мистер Спрус хочет опубликовать один мой труд.

– Ах да, конечно, – кивнула девушка. – Теперь я все о вас знаю. Я тоже вашу рукопись читала. На Эверарда она произвела глубокое впечатление. Как же это он сказал? А, вот: будто Логан Пирсолл Смит[95] написал изложение по Кафке. Вы знакомы с Логаном?

– Лично – нет. Но читал его.

– Вам обязательно нужно познакомиться. Правда, сегодня Логана нет. Он теперь не выходит. Я хочу сказать, как приятно поговорить с настоящим писателем, а не с этими бездельниками, на которых Эверард время тратит (при слове «бездельники» мрачный взгляд был переведен с пальцев ног на противовоздушную форму). Слушайте, а ведь у нас есть виски. Всего одна бутылка, вот и приходится действовать с оглядкой. Идите вон туда, в ту дверь – я вам налью.

За «той дверью» оказался небольшой кабинет, меблированный аскетически, если не сказать скудно. На голом дощатом полу громоздились кипы старых номеров «Спасения»; на не обремененном скатертью столе – рукописи и фотографии; к оконной раме канцелярскими кнопками крепилось черное полотнище. Здесь четыре секретарши, когда не были заняты приготовлением пищи, стоянием в очередях, штопкой да перелицовкой, выполняли роли смотрительниц культурного маяка, чье сияние распространялось от Исландии до Аделаиды; здесь девушка, владевшая навыками машинистки, отвечала на многочисленные письма Спрусовых поклонников, а другая, преуспевшая в орфографии, правила гранки. Здесь же, похоже, секретарши иногда и спали, судя по наличию кушеток, покрытых лишь одеялами, да большого беззубого гребня.

Фрэнки подошла к буфету и достала обещанную бутылку. В те дни циркулировали многочисленные вариации на тему «Старины Фальстафа»; бутылка, которую Фрэнки держала в руках, была не из их числа.

– Непочатая, – похвасталась девушка.

Людовик не любил алкоголя, вдобавок виски имелось у его квартирных хозяев, столь счастливо обретенных, однако принял предложенный стакан с торжественностью, приближающейся к благоговению. То было не просто угощение «из-под полы». Фрэнки посвящала Людовика в таинственную компанию Логана и Кафки. Людовик непременно выберет время и узнает, кто такой Кафка. А пока он заглотнул драгоценный напиток залпом и почти без отвращения.

– Кажется, давненько вы хорошего виски не пили, – заметила Фрэнки. – Вторую порцию пока не предлагаю – боюсь. Может, попозже. Смотря кто еще придет.

– Да, именно это мне и было нужно, – отвечал Людовик. – Только это, – добавил он, подавляя внезапный позыв на рвоту.

3