Офицеры и джентльмены

– В ГУРНО отличный лазарет. Новейшее оборудование, и все бесплатно. Генерал Вейл туда каждый день ходит – ультрафиолетовые ванны принимать. Забыла, как зовут главврача, но он до войны светилом считался.

– Лучше я к Путтоку схожу. Он не дорого берет?

– Кажется, гинею за визит.

– Цена приемлемая.

– Кстати, о деньгах. Вирджиния, помнишь, Бренда и Зита, когда у нас жили, вносили арендную плату?

– Конечно, помню. Вы с Йэном такие милые, что не требуете с меня денег.

– Я рада, что ты у нас поселилась. А вот Йэн… Сегодня он высказался в том смысле, ну, может, тебе будет не так неловко, если ты станешь платить…

– Дорогая, ни малейшей неловкости я не испытываю. Вдобавок у меня нет денег. Так что можешь его успокоить. Скажи, что я разорена.

– Он в курсе.

– Я правда разорена. Почему-то никто не хочет этого понять. Я бы сама поговорила с Йэном, да у тебя лучше получится.

– Ладно, попробую…

2

Процедура армейских назначений пока не могла угнаться за электронным персональным селектором. Первого извещения о том, что он еще может, так или иначе, послужить родине, Гай ждал неделю. Наконец на подносе с надписью «В работе» он обнаружил конверт на свое имя. Конверт содержал предписание явиться на собеседование к офицеру, самому себя обозначившему как Уполномоченный по освобождению Италии. Гай ничуть не удивился, когда узнал, что этот офицер обретается с ним в одном здании, явившись же, обнаружил ничем не примечательного лейтенант-полковника, с которым то и дело сталкивался в коридорах, а в баре, при случае, перебрасывался парой-тройкой фраз.

Освободитель Италии ничем не выдал, что наглядно знает Гая. Выдал же он следующее:

– Entrate е s’accomode.

Звуки, вырвавшиеся из полковничьего рта, ввергли Гая в замешательство: он не понял, на каком языке с ним говорят.

– Проходите и присаживайтесь, – повторил полковник по-английски. – А мне-то докладывали, что вы знаете итальянский.

– Так и есть.

– Похоже, вы его изрядно подзабыли. Ну-ка, скажите что-нибудь по-итальянски.

Гай поспешно, интонируя чуть интенсивнее, чем следовало, произнес:

– Sono piu abituato al dialetto Genovese, ma di solito posso capire e farmi capire dapertutto in Italia fuori Sicilia[98].

Полковник уловил только последнее слово и ляпнул:

– Siciliano lei?[99]

– Ah, no, no, no. – Гай изобразил сугубо итальянский отрицательный жест. – Но visitato Sicilia, poi ho abitato per un bel pezzo sulla costa Ligure. Ho viaggiato in quasi ogni parte dltalia[100].

Полковник перешел на родной язык:

– Вроде годится. Знай вы один сицилийский диалект, проку от вас было бы немного. Будете работать на севере, возможно, в Венеции.

– Li per me tutto andra liscio[101], – отвечал Гай.

– Да, – кивнул полковник. – Понятно. Давайте говорить по-английски. Задание, которое мы решили вам дать, конечно, секретное. Как вы, вероятно, знаете, в настоящее время наступление в Италии приостановлено. До весны существенных шагов не будет. У немцев сейчас силовое преимущество. Некоторые итальяшки вроде на нашей стороне. Сами себя называют партизанами. Судя по всему, принадлежат к ультралевым. В чем ничего плохого, разумеется, нет. Вот хоть сэра Ральфа Бромптона спросите. Мы же намерены внедрить несколько небольших групп, дабы держать Главный штаб в курсе намерений этих партизан и, возможно, снабжать их оружием, конечно, если топография позволит. В каждой группе должен быть офицер разведки и сигнальщик. Мне сказали, что вы прошли подготовку в диверсионно-десантном отряде. Прыгать с парашютом умеете?

– Нет, сэр.

– Значит, будете учиться. Возражений нет?

– Ни малейших.

– Конечно, вы староваты. Впрочем, у нас и постарше есть. Может, вам и не придется самому прыгать. Нами достаточно способов внедрения разработано. Вы, например, на лодке плавали?

Гай подумал о маленькой яхте, что была у него в Санта-Дульчине, а также об эскападе в Дакар и о фантасмагорическом бегстве с Крита и честно ответил:

– Да, сэр.

– Хорошо. Это вам пригодится. Может быть. В свое время мы дадим о себе знать. А пока наш разговор должен оставаться в секрете. Вы ведь в «Беллами» завсегдатай, верно? Имейте в виду: там полно шпионов. Держите язык за зубами.

– Есть, сэр.

– A rivederci, eh?

Гай отдал честь и вышел.

В транзитном лагере его ждала телеграмма от сестры. Анджела сообщала, что отец скончался в Мэтчете, внезапно и без мучений.

3

На каждом железнодорожном вокзале Соединенного Королевства пассажиров встречал плакат: «ВЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО ВАША ПОЕЗДКА КРАЙНЕ НЕОБХОДИМА?»

В день похорон Гай с зятем сели на ранний поезд с Паддингтонского вокзала. Народу набилось – не протолкнуться.

На Гае был форменный китель с черной нарукавной повязкой. На Бокс-Бендере – темный костюм с черным галстуком и котелок.

– Как видишь, я не надел цилиндр, – произнес Бокс-Бендер. – По-моему, в военное время цилиндры нелепо выглядят. И вообще, вряд ли много народу соберется. Перегрин позавчера приехал. Придется ему все организационные заботы на себя взвалить. Слушай, ты, случайно, сэндвичей не прихватил?

– Нет.