Офицеры и джентльмены

– Вас ждут у священника. Наверно, там найдется съестное.

– Никто ведь не рассчитывает на мое участие в церемонии? В смысле, мне не подсунут тащить какую-нибудь штуковину, хоругвь например? А то я канона не знаю.

– Не подсунут, – успокоила Анджела. – Сегодня как раз тот случай, когда на тебя, Артур, вообще никто не рассчитывает.

В тесную гостиную пасторского дома успело набиться изрядно народу. Помимо хозяина, дядюшки Перегрина и монастырского капеллана, здесь были четверо священников, причем один в кардинальском пурпуре.

– Епископ не смог приехать. Я уполномочен представлять его преосвященство и выразить соболезнования вашей семье.

Присутствовал также мирянин, в котором Гай узнал отцова стряпчего из Тонтона.

Отец Гейган, хоть сам и постился, радушно предложил гостям виски и пирог. Дядюшка Перегрин оттеснил Гая в угол. Своим старчески безучастным лицом он старательно выражал приличествующую случаю скорбь.

– С этой мемориальной дощечкой, – начал дядюшка, – хлопот не оберешься. Никто ничего делать не хочет – такие уж времена настали. Художники-геральдики как повымерли все. В ризнице, правда, нашлись старые дощечки, но все в плачевном состоянии. В частности, была там дощечка твоего деда, но ее резал Ротмен, которого на кол посадили. Я счел ее неприемлемой. А потом мне повезло – подвернулось то, что готовили для Айво. Работа, правда, несколько топорная – видимо, местных умельцев. Сам-то я за границей был, когда Айво, бедный мальчик, отмучился. Ну так вот, там герб, самый простой, не разделенный на четверти. Пожалуй, в теперешних обстоятельствах на лучшее рассчитывать не приходится. Как по-твоему, Гай, я напрасно ее вытащил?

– Нет, дядя Перегрин, конечно, не напрасно. Ты правильно поступил.

– Ладно, Гай, я тебя пока оставлю. Там приглашенные собираются. Нужно же им показать, где рассаживаться.

Мэтчетский священник заметил Гаю:

– Вряд ли ваш отец задержался в Чистилище.

Тут встрял стряпчий:

– Капитан Краучбек, после церемонии нам с вами нужно будет переговорить.

– Вы, случайно, не оглашение завещания имеете в виду?

– Нет, такое только в викторианских романах происходит. Однако есть моменты, которые все равно придется обсуждать, а в наше время встретиться проблематично.

Артур Бокс-Бендер тщился расположить к себе семейного священника:

– …я, правда, сам не вашей веры, но обязан заметить, что ваш кардинал Хинсли отлично по радио выступил[102]. Сразу видно: в первую очередь он англичанин, и только во вторую – христианин. О наших епископах ничего подобного не скажешь; разве об одном, максимум о двух.

– Я из-за писем света белого не вижу, – произнесла Анджела. – Около тысячи получила, и на все надо ответить.

– И я не меньше получил.

– Как подумаешь, сколько людей, о которых мы даже не слыхали, были папиными друзьями. Я нынешнюю ночь спала в монастыре; сегодня пойду домой. Сестры такие милые. Мать-настоятельница после мессы приглашает всех на кофе. Нам еще со многими надо поговорить. Я и не представляла, что такое количество народу соберется.

Народ прибывал пешком, в автомобилях и в двуколках, запряженных пони. Гай с Анджелой смотрели в окно.

– Феликса я забираю домой, – сказала Анджела. – Пока он в гостинице.

Святые отцы удалились облачаться, дядюшка Перегрин привел главных плакальщиков.

– К аналою, – пояснил он, – прямо и направо.

Путь Анджелы и Гая лежал через садик. Они прошли под шестиугольной дощечкой бедняги Айво. Познаний народного умельца в черчении вполне хватило, чтобы вырезать серебряный с черным крест Краучбеков. Подобный орнамент не встретишь на дверце экипажа – не для того он разработан. Нет, это редкий экспонат в британском арсенале – с такой эмблемой ходили в бой. Анджела и Гай проследовали по нефу, не сводя глаз с катафалка и высоких свечей (воск был небеленый), горевших подле него. Запах пчелиного воска и хризантем – позднее его перебьет запах ладана – в сыром воздухе казался почти тошнотворным.

Краучбеки приступили к строительству церкви, будучи на пике благополучия. В те времена обращение Англии еще не перешло в разряд благочестивых и практически несбыточных чаяний. Поэтому Джарвис и Гермиона, обладатели недвижимости в Санта-Дульчине, не скромничали ни в масштабах, ни в мелочах. На похороны мистера Краучбека народу в церкви собралось как на рождественскую службу. В затянувшийся неурожай от поместья немного осталось; тогда же фермы по дешевке распродали арендаторам. Некоторые успели неоднократно сменить хозяев, однако фермеры, одетые в добротное черное сукно, занимали все же целых три скамьи. В церкви был представлен цвет деревни Брум, а также многочисленные соседи. Лорд-лейтенант[103] сидел на передней скамье слева, рядом с рыцарем Мальтийского ордена. Лейтенанта Пэдфилда окружали англиканский викарий, семейный стряпчий и директор школы Богородицы-Победительницы. На хорах, у органа, расположился монастырский хор. Святые отцы, кроме троих, участвовавших в отпевании, ждали у алтаря. Стараниями дядюшки Перегрина каждый занял подобающее ему место.