Офицеры и джентльмены

– А знаете, какой первый вопрос задал комендант, когда я доложил ему про несчастный случай с Краучбеком? «Так вы говорите, он римскую свечку изобразил?» – вот какой. Причем заметьте, я ни про какие свечки ни полслова, это он сам. Да еще так спокойно, будто римская свечка – дело самое что ни на есть житейское.

– Потому, Фриментл, что тогда бы все как по маслу прошло. Комендант не знал, на какое время запланировано убийство. Может, на день первого прыжка, а может, на вчерашний день. Легкая травма спасла Краучбеку жизнь – точнее, отсрочила смерть. А теперь они до него добрались. Вряд ли мы с вами, Фриментл, снова увидим нашего товарища по оружию.

К концу ужина заговор, контрзаговор и факт измены родине обросли рельефными деталями и неоспоримыми доказательствами. Капитан Фриментл был человек простой, неискушенный. До войны он занимал скромную должность в страховой компании. В последние три года у Фриментла то и дело появлялась возможность приобщиться политических тайн. Слишком много странных персонажей на доли секунды появлялось в узком поле Фриментлова зрения, чтобы ему ровно ничего не заподозрить о существовании непростого мира интриг и опасностей, простиравшегося далеко за пределы его скромного опыта. Грубо говоря, Фриментл был готов поверить в любой бред. Де Суза смутил его лишь обилием информации, отнюдь не ее экзотичностью.

Позднее, уже по дороге на базу, де Суза предложил принципиально новую версию:

– Послушайте, Фриментл, а вам не кажется, что мы строим предположения с высоты своего возраста? Мы рассуждаем в терминах тридцатых годов. А ведь и у Краучбека, и вашего майора Дракулы период возмужания пришелся на двадцатые годы. Пожалуй, следовало искать не политические мотивы, а любовные. Ваш комендант – личность крайне загадочная; сексуальная жизнь капитана Краучбека тоже всегда вызывала домыслы. Вот я, сколько с ним служил, ни разу не заметил, чтобы он за женщиной ухаживать пытался. Так что исчезновение Краучбека и злорадство коменданта могут быть простым следствием шантажа или, что гораздо лучше, ревности.

– Да почему лучше-то?

Последняя теория была выше понимания капитана Фриментла.

– Потому что романтичней.

– А с чего вы вообще взяли, что комендант причастен к исчезновению Краучбека?

– Это же наша рабочая гипотеза.

– Просто ума не приложу, всерьез вас воспринимать или как.

– Да, с этим сложно. Но не можете же вы не признать, что наша маленькая прогулка доставила вам массу удовольствия и дала пищу для размышлений?

– Пожалуй, действительно дала.

Короче говоря, в тот день на базу возвратился капитан совершенно обескураженный и полностью сбитый с толку. Ему поручили тактично и ненавязчиво выведать у самого здравомыслящего и достойного доверия офицера, не замечал ли он либо его товарищи странностей в поведении коменданта. Он же дал втянуть себя в построение гипотезы о заговоре, а то и об убийстве, мотивы коего кроются на высях международной политики либо в глубинах противоестественной страсти. А в таких вопросах капитан Фриментл разбирался туго.

База казалась пустой. По крайней мере, звуков, кроме завывания ветра в дымоходе, слышно не было. В гараже, правда, обнаружился дежурный. Офицеры, доложил он, включая личный состав базы, за отсутствием учебных заданий пошли спать, кроме майора Людовика, который, еще когда все ждали на аэродроме, взял автомобиль с водителем и уехал, отъезд же свой объяснил, как принято среди командиров, фразой «Меня вызвали на заседание».

– Пойду-ка и я спать, – сказал де Суза. – Спасибо за прогулку.

Капитан по работе с личным составом оглядел чисто прибранный кабинет (новых бумаг на столе с утра не появилось) и тоже приклонил свою перегруженную голову. Африканское вино постепенно нагоняло сон. Капитан задремал. Разбудил его денщик, явившийся устраивать затемнение.

– Виноват, сэр, – среагировал денщик на взъерошенную Фриментлову голову. – Я не знал, что вы здесь.

Сознание медленно возвращалось к капитану Фриментлу.

– Я что, заснул? – пробормотал Фриментл. И сразу вспомнил о важном: – Комендант вернулся?

– Так точно, сэр! – осклабился денщик.

– Ордингли, ты над чем смеешься? – Между начальником и подчиненным давно установились доверительные, сердечные отношения, в то время как майор Людовик пользовался услугами Ордингли, но не его симпатией.

– Над майором, сэр. У него чердак поехал.

– Как ты сказал: чердак?

В разворошенном Фриментловом мозгу завозились обрывки недавнего разговора.

– Чердак? – повторил капитан.

– Так точно, сэр. Майор со щенком возится – щенок у него теперь.

– Майор возится со щенком на чердаке?

– Никак нет, сэр, не на чердаке, а просто со щенком.

– Пожалуй, схожу-ка я сам посмотрю.

– Вы, сэр, верно, сказали бы «умом тронулся», – предположил Ордингли.

Капитан Фриментл прилег всего на минуточку, то есть с минимумом приготовлений. Он только снял ботинки, брюки и френч. Теперь он надел форму и по коридору проследовал на половину майора Людовика. У дверей капитан помедлил. Из комнаты доносилось воркование, каким крестьянки сзывают к кормушке домашнюю птицу. Капитан постучался и вошел.