Офицеры и джентльмены

Душа моя,

мне очень неловко, что я не могу задержаться до твоего возвращения и проститься с тобой по-человечески. Впрочем, не сомневаюсь, вы с Йэном рады будете наконец от меня избавиться.

Ты вела себя воистину как ангел. Я в вечном долгу перед тобой и Йэном. Давай в ближайшее время встретимся, и я тебе все-все расскажу. Для Йэна я оставила подарок – пустяк, конечно, но ты же знаешь, как трудно нынче раздобыть путную вещь.

С любовью,

Вирджиния

.

– Миссис Бристоу, а больше миссис Трой ничего не оставила?

– Только две книжки. Они наверху, в столовой, на столе лежат.

На столе Кёрсти обнаружила «Горация», изданного Джоном Пайном. Кёрсти не относила себя к библиофилам, однако ей случалось посещать букинистические лавки и аукционы, и она умела отличить действительно ценный экземпляр от не слишком ценного. Кёрсти сочла, что подарок для Йэна, как и чаевые для миссис Бристоу, следовало оставить более приличный – или не оставлять вовсе. На самом деле нарядные томики были единственной собственностью Вирджинии не из категории личных вещей первой необходимости, запоздалым и нелепым рождественским подарком дядюшки Перегрина.

Кёрсти вернулась в кухню.

– Миссис Трой оставила новый адрес?

– Она недалече будет жить. Я, правда, не расслышала, куда она таксисту ехать велела, но точно не на вокзал.

Тайна вскоре была раскрыта. Позвонил Йэн.

– Хорошие новости – мы избавились от Вирджинии.

– Я в курсе, – отвечала Кёрсти.

– Она устроилась как нельзя лучше. Я знал, у Вирджинии голова на месте, кто-кто, а она не пропадет. Она сделала именно то, что следовало, – нашла мужа.

– Мы его знаем?

– Знаем. Вирджиния выбрала единственно правильного человека – Гая.

– Не может быть.

– Еще как может. Она сейчас в конторе. Только что вручила мне официальное уведомление, что бросает службу и будет теперь домохозяйкой.

– Йэн, она не вправе так с Гаем поступать.

– Они зарегистрируют брак, как только Гай встанет на ноги.

– Он, должно быть, с ума сошел.

– Тоже мне новость. Немудрено, с такой-то наследственностью. Взять хотя бы его брата.

У Кёрсти были свои, сугубо шотландские представления о том, что правильно, а что нет, и представления эти, подобно гранитному плато, еле-еле прикрывал тонкий слой наносной почвы. Даже жизнь в Лондоне, причем с Йэном, не до конца атрофировала ее восприимчивость к поруганию морали. Шокированная Кёрсти испытывала отнюдь не поверхностные толчки – нет, ее постигало сейсмическое смещение пластов. Правда, такое с нею случалось нечасто. Повесив телефонную трубку, Кёрсти несколько минут сидела без движения, мрачно глядя прямо перед собой. А потом бросилась на Карлайсл-плейс.

– Доброе утро, миледи, – с порога заулыбалась миссис Корнер (вот же прислуга обращение понимает, не то что миссис Бристоу – от той, кроме фамильярного «душенька», ничего не дождешься). – Вы, конечно же, пришли навестить капитана Гая. Вы уже слышали новость?

– Слышала.

– А знаете, миледи, что я вам скажу? Я ничуть не удивилась, ну вот ни капельки. Я знала, что так оно и будет. Все хорошо, что хорошо кончается. Сами подумайте: что бы там ни было меж ними, а они муж и жена, и им сам Бог велел соединиться. Она уже переехала, живет в комнате под галереей, и с работы уволилась, чтоб ходить за капитаном Гаем, покуда он не поправится.

Не дослушав, Кёрсти устремилась к Гаевой двери.

– Он будет рад вас видеть, – подоспела миссис Корнер. – У капитана Гая по утрам обычно нет посетителей.

– Привет, Кёрсти, – сказал Гай. – Как хорошо, что ты пришла. Наверно, уже слышала, что у меня жизнь изменилась?

Кёрсти не стала садиться – она ждала, пока выйдет миссис Корнер.

– Гай, – произнесла она, – я на минутку заскочила, по пути на работу. Не могла не заскочить. Мы с тобой сто лет знакомы; правда, не скажу, что ты для меня открытая книга. Просто так вышло, что ты – единственный из приятелей Йэна, который мне по нраву. Ты, наверно, думаешь, это не мое дело, только я должна тебя предупредить. – И Кёрсти выложила всё о Вирджинии.

– Милая Кёрсти, неужели ты полагала, будто я не в курсе?

– Вирджиния тебе призналась?

– Конечно.

– И ты женишься на ней, хотя она?..

– Не «хотя», а «потому что».

– Идиот несчастный. – В голосе Кёрсти слышалась смесь досады с жалостью, смесь, приправленная чем-то очень похожим на любовь. – Рыцаря изображаешь. Нашел, тоже мне, Прекрасную даму. Неужели ты не видишь, что рыцари давно перевелись, а скорее, их вовсе никогда не было? По-твоему, Вирджиния, которая огонь, воду и медные трубы прошла, по определению может быть «девицей в беде»?

– Она действительно в беде.

– Она сильная.