Офицеры и джентльмены

Бывший министр внутренних дел с неохотою отменил Vin d’Honneur и концерт. Впрочем, в плане остались дружеские встречи Генерала с наблюдателями, посвященные обсуждению предстоящего штурма. После одной из таких встреч Ричи-Хук отвел Гая в сторонку и произнес:

– Организуйте-ка мне беседу с типом, у которого фамилия на «ич» оканчивается.

– Сэр, у них у всех фамилии на «ич» оканчиваются.

– Я говорю о храбром юноше, которого здесь называют бригадиром. Он будет штурмом командовать.

Гай сообразил, что Ричи-Хук имеет в виду свирепого молодого черногорца. Действительно, между ним и генералом прослеживалось определенное сходство, поскольку «храбрый юноша» также имел всего один глаз и полторы руки.

Гай устроил встречу и оставил героев наедине с комиссарским переводчиком. Ричи-Хук вернулся в превосходном расположении духа.

– Этот Ич – настоящий боец. Не трепло, и вещи своими именами называет. Как по-вашему, его россказни – правда?

– По-моему, нет, сэр.

– И я так думаю. Я тоже малость приврал; вряд ли переводчик понял. Ну да зато мы редкой дряни напились – кстати, она тоже на «ич» оканчивается – что за язык такой! – и расстались приятелями. Я напросился участвовать в штурме. Нашим не говорите. У Ича в машине место только для одного пассажира. Выезжаем нынче ночью – надо провести рекогносцировку, людей для атаки построить.

– Видите ли, сэр, – начал Гай, – штурм во многих отношениях, как бы это сказать, не совсем настоящий. Он специально для генерала Шпица.

– Не учите ученого, Краучбек. Я и без вас просек, когда услышал от Ича слово «сделка». У нас с Ичем полное взаимопонимание. Показуха чистой воды, вот что завтра произойдет. Вроде маневров. У нас тоже были маневры, помните? И мы от них удовольствие получали, верно?

Гай подумал о затяжных учениях под затяжными дождями в Саутенде, Пенкирке и на острове Хой.

– Так точно, сэр. Золотое было времечко.

– Строго между нами, Краучбек: для меня это последний шанс наяву услышать команду «Огонь». А Ич, он всегда там, где всего жарче.

* * *

На следующее утро, ровно в восемь, генерал Шпиц и его адъютант, представители британской миссии и партизанские вожаки, Йэн и Снейффел собрались возле автомобилей разных марок, которые югославы все лето прятали в лесу вместе с прочим добром. Гай извинился перед генералом Шпицем за Ричи-Хука, генерал просто ответил:

– Ладно, тут и без него народу хватает.

Колонна продвигалась словно по акварели прошлого века, прелести открыточной, тонов – приглушенно-охристых. С карнизов почти игрушечных домиков свешивались низки жгучего перца. Крестьянки в полях порою приветливо махали проезжающим, порою прикрывали лица платками. Явной разницы между «освобожденной» территорией и территорией, стонущей под пятою захватчиков, не наблюдалось. Йэн, например, даже не сообразил, что колонна минула зыбкую границу.

– Будто на охоту едем, – произнес он. – А лошадей к месту сбора заранее отправили.

Менее чем через час в поле зрения появился блокгауз. Место было выбрано в пятистах ярдах от него, в зарослях, чтобы наблюдатели наблюдали с комфортом. Партизаны уехали затемно и теперь, должно быть, уже заняли позиции вокруг объекта.

– Пойду посмотрю на них, – сказал Снейффел.

– А я здесь побуду, – отозвался Йэн. Его все еще мутило.

Генерал Шпиц в огромный бинокль обозревал поле будущего боя. Определение «блокгауз» не совсем соответствовало действительности. Перед генералом была небольшая, но очень прочная крепость, построенная не ранее чем в позапрошлом веке и являвшаяся частью укреплений, долженствовавших защитить христианский мир от турецких набегов.

– Теперь понятно, зачем им поддержка с воздуха, – заметил генерал Шпиц. – Отсюда же ничего не видно. В любом случае мы добились эффекта неожиданности.

– На самом деле, – шепнул Гаю де Суза, – у нас не все по плану идет. Одна бригада заблудилась. Впрочем, они могут и вовремя появиться. Не говори союзникам.

– Я думал, в немецком блокгаузе обстановка более оживленная, – гнул свое генерал Шпиц. – Они там что, уснули?

– Это же домобраны, – пояснил комиссарский переводчик. – Лентяи, каких свет не видывал.

– Домобраны? Это еще кто такие?

– Фашистские приспешники.

– Вот как! В Бари у меня сложилось впечатление, что мы будем сражаться с немцами. Полагаю, впрочем, что это одно и то же.

Солнце было уже высоко, однако наблюдатели в своих кустах зябко поеживались. Поддержки с воздуха ждали к десяти. При появлении самолетов пехота должна была начать атаку.

В половине десятого снизу донеслись выстрелы. Партизанский Генерал напрягся.

– Что там у них происходит? – спросил генерал Шпиц.

Послали гонца. Пальба закончилась прежде, чем он вернулся. Донесение выслушали, и переводчик сообщил генералу Шпицу, что «все нормально, стреляли по ошибке».

– Ну вот, теперь эффекта неожиданности не получится.

Де Суза, который слышал донесение гонца и понял его, наклонился к Гаю.

– Это вторая бригада нашлась. А первая бригада приняла их за врагов и открыла стрельбу. Раненых нет, но, как справедливо заметил представитель наших союзников, эффекта неожиданности теперь не получится.